— Побудь еще немного. Время есть. — Он дотронулся до ее спины, нежно провел ногтями от шеи до декольте. Она прогнулась, поддаваясь ласке. На секунду застыла, пока он гладил мочку ее уха, но тут же встала и начала завязывать у шеи блузку в горошек.

— Ничего не выйдет. — Дуня покачала головой и скривилась.

Потом застегнула плиссированную юбку, туго зашнуровала туфли, которые всегда носила в больнице и уверенно встала. Она была сильной, смелой и самодостаточной. Многие именно так ее воспринимали. Но Петр знал, что это маска. На самом деле она мягкая, как пластилин. Как пчелиный воск, которым здешние люди замазывали щели в окнах. Дуня становилась все тверже с каждым надеваемым элементом гардероба, бесповоротно теряя ту мягкость, которую видел только он. Петр был горд тем, что имел честь видеть ее обнаженной. Физически и эмоционально.

— Пётрусь, зачем тебе это? Ты молодой, красивый. Иди покоряй мир. А мне надо быть здесь. Выхода нет. Работа, дом. Мое место здесь, здесь я умру. У Ирмы школа. Как я могу ее оставить?

— Заберем ее с собой.

— Не поедет.

— Нам не обязательно жениться, — сказал он. — Мне это не надо. Ты уже побывала замужем.

— А что ты можешь мне предложить? — спросила она. — Просишь, чтобы я разрушила свою жизнь. А сам что даешь взамен?

Петр сел. Поправил подушку, взял сигарету. Предложил и ей, так как она тоже любила иногда сделать одну-две затяжки, но на этот раз категорически отказалась.

— Я найду работу.

— Какую? — издевательски усмехнулась она. — Ты не годишься для физического труда.

Он сделал вид, что напрягает мускулы. Худой, с нежными ладонями, израненными рубкой дров. Недавно он устроился на пилораму, но выдержал только шесть дней.

— Что-то должно произойти, — зловеще объявила Дуня. Она была уже раздражена. Расчесывала волосы, нервно дергая их, так как концы спутались. Она принялась вглядываться в них, словно что-то читая из переплетений. — Что-то плохое. Если уже не началось.

— Брось! — Петр махнул рукой. У нее иногда случались видения. Она рассказывала ему свои сны, видела события, которые потом исполнялись. Он знал, что люди спрашивают ее совета по разным делам. Она молилась за них. Петр скептически относился к ее способностям, не верил в забобоны и шептуний, к которым многие ее причисляли. Он не хотел слушать об этом, предпочитая ее во плоти. Красивую. Его Дуня не была ведьмой. — Если хочешь, я уеду первым. Найду нам дом. В больших городах сейчас много возможностей. Потом приедете вы с Ирмой.

— Она не оставит папочку.

— Ты ее не спрашивала.

— Ты ей не нравишься.