Дуня не ответила. Она только слабо улыбнулась, сложила руки в замок и замерла в ожидании. В дверях появился Петр, все еще лохматый и в заляпанной пижаме. Он сделал знак Дуне, она встала и прошла за ним в библиотеку. Марианна разминулась с ними в коридоре. Она видела, как Петр входит и показывает чемодан, в котором сейчас лежала не подшивка «Вместе», а документы в старых папках, подписанных от руки.

— А я попрошу кофе, — сказала вдруг Алла. Голос у нее был дрожащий и хриплый. — С сахаром и молоком.

Шокированная, Марианна чуть не уронила крышку от супницы. За все годы, что жила в этом городе, она ни разу не слышала от Аллы ни единого слова. Все считали ее немой. Люди, не стесняясь, сплетничали при ней, думая, что, если она немая, то, значит, и глухая. Получается, что все ошибались. Марианна была не уверена, не поступила ли она так же, хотя бы раз. Она покраснела до кончиков ушей, как подросток.

— С этим какие-то сложности? — уточнила Алла.

— Нет, нисколько. — Марианна поспешила исчезнуть на кухне.

* * *

— Зачем ты мне это показываешь?

Дуня взглянула на закрытую дверь библиотеки. Они уже очень много лет не были в такой ситуации. Она и он. Одни. Без сопровождения. Они чувствовали себя неудобно, но не из-за давних отношений.

— Их нельзя держать здесь.

— Я это не возьму, — заявила Дуня. Руки ее дрожали. Петр подставил ей стул. Она, видимо, пришла сюда пешком, потому что ее сношенные туфли были перепачканы в грязи. Она пошатывалась от усталости, поэтому села и сказала: — Слишком большая ответственность.

— Я отправил за тобой машину.

— Она приехала, — подтвердила Дуня. — Джа-Джа плелся за нами полдороги, но наконец отказался от затеи. Терпеть его не могу, сам знаешь почему.

— Он поехал за Миколаем?

Дуня пожала плечами.

— Коля не приедет. Мы уже слишком стары, чтобы воевать, Петя. Найди кого-нибудь молодого, кому еще хочется войны.

— Твой сын нашелся?

Она покачала головой. Петр заметил, что ее губы задрожали, лицо помрачнело, но она старалась это скрыть. Наверное, ей хотелось верить, что с ним все в порядке.

— А Ивона? — спросил он дрожащим голосом.

— Отсутствие новостей — хорошая новость.