— А может, это вранье, и Ирма лежит где-то здесь. В какой-нибудь землянке или канаве, выкопанной семью знакомыми гномами, — иронизировала Саша. — Поэтому вы так страдаете. Потому что Степана вам не жаль, а невинную семнадцатилетнюю девочку очень даже.

— Может, — признался Петр. — Но в таком случае, даже не знаю, кто мог бы меня так ненавидеть, чтобы убивать моих женщин, собирать на меня папку. Я подкупил всех. Дело не в деньгах.

— Не верю, что вы не знаете ее фамилию. — Саша склонила голову набок, когда они подъехали к отелю «Зубр».

Сегодня горели только две неоновые буквы. Здесь она начинала свое путешествие и как же наивна была, когда думала, что все дело займет у нее не более нескольких часов. Прошла почти неделя, а ее приключениям не было конца.

— К сожалению, она так хорошо спряталась, что я не смог выяснить, кем она может быть сейчас, — ответил он. — Сегодня ей должно быть пятьдесят четыре года.

Саша вышла из машины, взяла под мышку пакет с бумагами и повернулась к Петру.

— Будьте осторожны.

— Вы тем более, — сказал. — И обязательно сделайте ксерокопии. В «Тишине» есть ксерокс, на котором можно самостоятельно все сделать. Не спускайте с этого глаз. Мой вам совет.

— Спокойно, не бойтесь. Я знаю, что делать.

— Я уже ничего не боюсь. — Он достал из-за пазухи сверток и вытащил из него два документа. — Это паспорта братьев Залусских. Покажите их отцу, матери, родственникам. Может, они узнают их. Если нет, то передайте в ИНП.

— А эти? — Саша указала на небольшую мужскую сумочку с бумагами остальных возниц.

— После моей смерти они будут переданы их наследникам, которые поступят с ними по своему усмотрению. Я здешний, мне следует соблюдать правила. Если им захочется молчать о преступлениях коммунистического подполья, мне придется принять это.

Автомобиль резко тронулся с места.

Йовита, 1999 год

— Я сегодня в своих парадно-выгребных трениках и курточке адидас. Ни у кого в городе такой нет. — Откормленный качок прервался, когда кто-то постучал в дверь. Мажена бросила окурок в бутылку из-под пива и грациозно, словно соломенная вдова, вскочила с дивана. Вошел Петр. Качок при виде гостя в костюме встал, упер руки в бока, демонстрируя бицепсы, словно собирался расправить крылья.

— Расслабься, Игорь. Свой, — сказала Мажена миролюбивым тоном, будто обращалась к собаке. Она выглянула в коридор и закрыла дверь.

Крепыш распоряжение выполнил, отрезал себе хорошую порцию паштета, положил ее на маленькую горбушку хлеба и целиком отправил в рот. Жевал медленно, не спуская с гостя глаз.

— Миколай на месте? — спросил Петр.