Это мне было близко. Я проникся тем, что Сабор говорил о Гегеле и концепции дуальности. Я так понял, что человеческое сознание может воспринимать мир, только разбивая его на полярные противоположности. Правильно и неправильно, горячо да холодно, свет против тьмы, Инь/Ян, добро против зла, добродетель и порок, грех и святость – всё стороны одной и той же монеты. Подбрось и загадай. Орел или решка.

Сабор не подбрасывал. Вместо этого он начал крутое расследование происхождения дуальности: отследил до древних времен, когда первые предки человечества были еще лесными приматами, обитавшими на деревьях, потому что их врагами были большие ночные хищники. Страх темноты въелся в генетическую подкорку человека. А религия укоренилась в преодолении первобытного страха. Первым богом было Солнце. Проводились ритуалы, чтобы оно восходило каждый день. С другой стороны, дуальность требовала познания тьмы.

Я читал об охотниках из раннего палеолита, которые лазили в неизведанные пещеры и делали наскальные росписи, чтобы утвердить свою веру; о первой божественной сущности у человечества – богине земли, известной древнегреческим крестьянам как Гея; о зарождении касты жрецов; о высшем религиозном жертвоприношении в древнем мире – человеческом. У евреев были Авраам и Исаак. Греческая мифология подарила нам Агамемнона и Ифигению.

Заканчивал главу Сабор введением в происхождение монотеизма, прослеживая веру в единого всемогущего бога до са́мого Ахурамазды – трансцедентальной сущности, которой поклонялись последователи Заратустры в Древней Персии. «Вера в единого истинного Бога, который превыше всех остальных, заложила основу для появления Сатаны – Его духовного противника».

Я перескочил сразу к пятой главе, «Иисус и Сатана». Сабор нашел упоминания Сатаны в книге Левит, книге Иова и первой книге Паралипоменон. «Пускай среди современных библеистов вошло в моду отрицать, что змей из Эдемского сада был Сатаной. Беглый взгляд на тексты четырнадцати книг, составляющих Апокрифы, говорит об обратном». На следующей же странице он выбил страйк. Падение Люцифера. Исайя, 14:12[196]. Дерзкий вызов божественной власти. Мятеж в раю. Павший архангел. Вот это я понимаю – сюжет. Земля стала угодьями Люцифера, его миром. Архангелы остались чистым духом. Гавриил нашептал Марии на ухо, что она понесла сына Божьего. Люцифер тоже правил своим королевством опосредованно. «Любому, кто ищет ад, – писал Сабор, – достаточно просто оглянуться вокруг».

С Новым Заветом Сабор разгулялся вовсю. Книга Откровений называла дьявола «драконом» (12:9) и «древним змием» (20:2). В той же главе и стихах конкретно уточняется, что Сатана был змеем в Эдемском саду. Сабор цитировал Откровения 13:15–18: «Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть». Я вспомнил, как то же самое мне цитировала Епифания в читальном зале Нью-Йоркской библиотеки. Какой она казалась мудрой и прекрасной в очках без оправы.