Я начал клевать носом. Внезапно посреди арены вырвался гейзер пламени. Яркая вспышка застала публику врасплох. Через дым и огонь проступила безмолвная, как призрак, фигура в монашеской рясе с капюшоном. От складок одеяния вились ядовитые нити черного дыма. В правой руке пришелец держал потертый ковровый саквояж. Он поставил саквояж и стряхнул плащ на опилки. Это был Цифер.

Он оказался в алом облачении до пола – таком ярком, словно крашенном всей кровью с полей сражений, пролитой со времен, когда человек впервые взял в руки дубину. Он поднял руки к куполу. «Mesdames et Messieurs, – провозгласил Фра-Дьяволо. – L’enfants de tous âges». Классическое цирковое вступление. «Дети всех возрастов». На Цифере не было грима – только красный кардинальский дзуккетто и блестящая в свете квадратная белая эспаньолка. Глубоким баритоном, резонирующим от музыкального напева, Фра-Дьяволо поведал на французском о своем путешествии в Ад и обратно.

Я не прислушивался. Болтовня в духе шапито, подводящая к первому большому фокусу.

– Я принес из ада пару вещичек, – произнес Цифер, наклоняясь к саквояжу.

Оттуда под светом прожекторов повалил бледный мглистый пар, расползаясь по земле вокруг волшебника в красном, как туман. Внутри дымил сухой лед.

Алле-оп! Из сумки повыскакивали десятки мелких бесов. Средневековые существа с рыбьими головами и скорпионьими хвостами. Киноизображение, спроецированное на дым. Крошечные анимированные чудища резвились вокруг Фра-Дьяволо. Он извинился перед публикой, нараспев зачитав мельтешащим бесам демоническое повеление. Те поспешили обратно в саквояж. Крошечный батальон достал пару аляповатых парикмахерских столбов. Если быть точнее, коринфских пьедесталов. Не белоснежных, как можно представить, а раскрашенных в яркие цвета: синий, красный и желтый. Демоны поставили пьедесталы по сторонам арены. Цифер прокукарекал, и они засеменили обратно в сумку.

Публика аплодировала. Неплохой фокус. А если спрыгнуть на арену и начинить доктора Цифера горячим свинцом? Воскрешение из мертвых всегда было самым лучшим трюком. Но зрители и так уже ели у Фра-Дьяволо с рук. Он вещал о чудесах преисподней, как экскурсовод.

– Глаза, которые видели ад, видели всё, – сказал он. – Мои глаза не оскорбляют меня. И все же я вырву их[315].

Фра-Дьяволо вставил большой палец в уголок правого глаза и выдавил ловко, как Джек Хорнер свою сливу[316]. Это казалось так просто. Публика завопила от ужаса. Из пустой глазницы сбежал ручеек крови, словно рубиновая слеза. Цифер положил глаз на пьедестал. Больше мячика для гольфа. Блестяще-голубая радужка уставилась, как с логотипа детективного агентства Пинкертона.