Но дренажа нет. Она сама его вытащила, когда была здесь, когда он спал, она, должно быть, забыла об этом.
Ее сообщение он получил ночью. Он был один и в окно автодома видел, как небо начинает тлеть снизу от городских огней. Он не может больше здесь задерживаться. Наташа. Она где-то есть, жива. Агнешка права насчет своей дочери.
Он ложится плашмя на матрас. Нужно поменять повязку. Берется за край пластыря и тянет. Чувствует, как натягиваются швы, жесткая холодная боль бежит к легким, хватает за сердце, он рычит от боли, как одинокий хряк в пустом свинарнике, вскрикивает, но тут и кожа, и рана, и повязка отпускают друг друга, снова появляется кровь, но совсем мало, в том месте, где был дренаж. Он сводит края раны пальцами, останавливая кровь, находит в кухне ножницы, разрезает швы, опасается, что кожа не будет держаться, когда он уберет нитки, но края раны держатся без швов. Он перевязывает рану, а потом спит двенадцать часов подряд. А когда просыпается, то повязка по-прежнему белая, без крови, и он ковыляет, выходя в полуденную жару. Заставляет себя глубоко дышать.
Наступил седьмой день.
Май Ва приезжает в сумерках. Дает ему еще комплект чистой одежды. Пара джинсов, черная футболка, синие эспадрильи на конопляной подошве.
– You not ready, mr Tim. Not ready[169].
Он сидит на складном стульчике у автодома, розовый свет накрывает горы Сьерра-де-Трамонтане, а она стоит перед ним, с потным лбом после поливки огорода из пятнадцатилитровых канистр.
– Stay more days. Get strong[170].
Он качает головой.
Она опять уезжает, высовывает голову из открытого окна машины и велит ему ждать, вернется через час.
Через пятьдесят минут она возвращается, за ее машиной едет синяя «Шкода», и сначала Тим думает, что она его предала, готов выскочить из автодома, бежать через поле, но потом видит, что за рулем второй машины сидит пожилой китаец.
Тим выходит во двор.
Май Ва идет к нему. Показывает на «Шкоду».
– Car for you. Not safe with yours[171].
Его машина осталась в Illetas. Он совсем не думал о ней в эти дни. Карточки с фото Эммы лежат за солнцезащитным козырьком, бутылка с водой, подстилка. Может быть, машина так и стоит там, где он из нее выскочил, а может быть, ее конфисковала полиция, хотя мотивировать это было бы трудно.