– Добрый день. Вы туристы?

Я сделал несколько шагов по гравийной дорожке между коттеджами. На вид женщине было лет восемьдесят, не меньше. Ее короткие седые волосы сверкали на солнце, как снег или как сахар, сухая обветренная кожа свидетельствовала, что бо́льшую часть времени она проводит на солнце. Одета она была не как монахиня, а как садовница: выгоревшие джинсы заправлены в резиновые сапоги, белая рубашка покрыта пятнами зелени, из кармана фартука торчат ручки секатора.

Несмотря на возраст, с заднего крыльца коттеджа женщина спустилась относительно проворно.

– Заблудились? – снова спросила она и негромко засмеялась.

– Может быть.

– Вы – первые, кто заглянул сюда за… – В ее руках появилась косынка, которой она ловко повязала голову. – Словом, за много, много лет.

– Мы искали монастырь Сестер Милосердия.

Плавным движением руки женщина показала на коттеджи и церковь.

– Вы его нашли. Точнее, не его, а то, что от него осталось.

– Что же с ним случилось?

Женщина усмехнулась.

– Целибат.

Я рассмеялся, Летта тоже. Элли, похоже, этого слова не знала.

– Мена зовут Мерфи, это – Летта, а это – Элли.

– Сестра Джун.

– Скажите, пожалуйста, среди ваших монахинь когда-то была некая сестра Маргарет. Вы, случайно, ее не знаете?

– Знала когда-то… – Сестра Джун взмахом руки указала на небольшое кладбище, прятавшееся в тени баньянов. – Можете поговорить с ней, если хотите. Эта старая коза любила поболтать, пока была жива, просто ни на минутку не умолкала. Боюсь только, что теперь она вам не ответит.

Я машинально посмотрел в ту сторону, куда показывала сестра Джун. Кладбище выглядело очень ухоженным, и почти на каждой могиле лежало по букету свежих цветов.

– Сколько вы прожили в монастыре, сестра?

Она немного подумала.