– Младшего героя я назвал собственным именем. Мне оно было больше не нужно, к тому же я надеялся, что мне удастся переписать свою жизнь наново. Боунз – настоящий Боунз – устроил так, что на службе мне дали годовой отпуск для поправки здоровья. Раз в месяц он прилетал сюда, чтобы проведать меня, и видел, как растут горы бумаги на моем столе. Впрочем, теперь я не только писал: чтобы набраться вдохновения, я устроился барменом в одну прибрежную забегаловку… вон в ту… – Я показал пальцем на покосившуюся вывеску ярдах в пятидесяти от нас. – Это была – да и осталась – типичная «наливайка», куда приходили одинокие, отчаявшиеся, растерянные, обозленные люди. Все они искали любовь, но делали это не там, где ее можно было найти. Я учился любить их, любить вопреки всему – вопреки их порокам, вопреки собственным убеждениям и антипатиям…

Так прошел год. Я больше не пил и работал как сумасшедший. И вот однажды в наш бар зашла незнакомая женщина… нет, лучше сказать – незнакомая леди, которая совершенно не вписывалась в убогую обстановку. Она ничем не напоминала наших обычных клиентов, и это было заметно с первого взгляда… Сев у стойки на табурет, она заказала какой-то слабенький коктейль, что тоже было нетипично для наших клиентов, и, потихоньку потягивая напиток, внимательно наблюдала за мной, а я – за ней. Я не знал, где и кем она работает, но мне было очевидно, что у себя на работе эта леди занимает высокое положение. К нам же она зашла только для того, чтобы расслабиться, сбросить напряжение, быть может, даже переключиться на какие-то не связанные с работой мысли.

До вечернего наплыва клиентов оставалось еще несколько часов. Кроме нее и меня, в баре больше никого не было, и я, протерев стойку и слегка прибравшись, сел в уголке и достал карандаш и тетрадку. Мне хотелось поскорее дописать финал одной истории, который долго мне не давался, но как раз в то утро меня, что называется, осенило.

Внезапно незнакомая леди спросила, что это я пишу. Откровенно говоря, я почти забыл о ее существовании – так тихо она сидела. Ее вопрос ненадолго поставил меня в тупик, но, немного подумав, я ответил – мол, описываю себя, каким бы я хотел быть. Мои слова ее неожиданно заинтересовали. «А каким бы вы хотели быть?» – спросила она. «Целым», – ответил я.

Она улыбнулась, кивнула, придвинулась поближе, закурила сигарету и поглядела на мою тетрадку. «Расскажите мне о вашем герое», – попросила она, и я снова задумался, глядя на название своей истории. «Любовь, которая была». А она уже протянула руку. «Можно мне взглянуть?..» Это был, наверное, самый угрожающий вопрос из всех, что мне когда-либо задавали. Я твердо это знал, но все равно решился. Что я теряю, подумал я и… протянул ей тетрадь.