– Как она?

Фрейя покачала головой.

– Плохо. Я возвращаюсь в город на машине «Скорой помощи». В Доме ребенка ждут врач и медсестра, и еще одну медсестру вызвали из службы экстренной помощи жертвам сексуального насилия.

– Так он?.. – Хюльдар безмолвно махнул рукой, надеясь, что она поймет.

Фрейя пожала плечами и осторожно сняла с девочки одеяло. Та была обнажена ниже пояса, за исключением носков.

– Непонятно. Мы сейчас выезжаем. Я только жду доктора.

Хюльдар кивнул.

– Позвоню, если не будет поздно, когда вернусь. Если не получится, поговорим завтра. – Он протянул руку к головке Карлотты и погладил грязные, влажные от пота волосы. – Удачи. Худшее позади.

Хюльдар постоял еще немного у подъездной дороги, отдуваясь и сдерживая гнев. Из дома вышел и забрался в машину «Скорой помощи» второй врач.

Две «Скорые» уехали. Хюльдар провожал их взглядом, пока габаритные огни не скрылись за холмом.

– Ты идешь? – крикнула Эртла от входной двери.

– Только покурю. Буду через минутку, – отозвался он глухим от усталости голосом.

– Ты в порядке? – забеспокоилась она. – Смотри, не блевани где-нибудь рядом с домом.

– Ладно, не переживай. Приду через минуту. – Хюльдар выдавил улыбку, и Эртла снова исчезла внутри.

Он закурил сигарету и втянул дым глубоко в легкие. Никотин не унял убийственный гнев, но, казалось, только распалил его. Вместе с тем гнев внес определенную ясность, освободив разум от тех указаний и наставлений, которые внушались ему в течение тридцати лет, нацеливали на хорошее поведение и понуждали отличать хорошее от плохого. Иногда приходится давать волю жестоким инстинктам.

С этим надо кончать.

С сигаретой в руке Хюльдар направился к полицейской машине, в которой держали Йоуна Йоунссона. Он остановился у задней двери и снова затянулся, глядя на сидящего там мужчину. Хюльдар узнал его по фотографиям: то же пухлое и грязное лицо, та же уродливая рожа, то же лукавое выражение. Почувствовав, что на него смотрят, Йоун Йоунссон повернул голову и встретился взглядом с Хюльдаром. Увидев полицейского, он тупо открыл рот. Мерзавец был мертвецки пьян.

Хюльдар снова затянулся, и светящийся кончик сигареты стал чуточку длиннее. Он открыл дверцу; в лицо ударил слишком хорошо ему знакомый кисловатый запах алкоголя. Так пахнет от людей, беспробудно пьющих несколько дней. Пытаясь удержать равновесие, Йоун слегка покачивался. Когда Хюльдар плюнул ему в лицо, он, похоже, даже не заметил этого.

Хюльдар сделал последнюю затяжку и затушил сигарету, ткнув ее прямо в слезящийся глаз.

Захлопнув дверцу, он зажег другую. Из-за дверцы донесся крик боли.