Жидкость в плексигласовом цилиндре становилась бурой. Черная пластиковая бочка слева была открыта, крышка лежала на полу. Другая бочка висела в воздухе, пустая, захваченная челюстями гидравлической клешни. Транспортер казался затерянным в огромном помещении, две его маленькие круглые включенные фары бросали сноп света на эту жуткую сцену.

Снаружи в ночи по-прежнему хлестал ливень, перегородки подрагивали, вода стекала ручейками. Габриэль спросил себя, сколько времени он пробыл в отключке. Внезапно лязг цепи окончательно выдернул его из забытья. Он почувствовал порыв холодного воздуха над головой, поднял подбородок и увидел подвешенный за ноги труп женщины без одной груди. Картина с лицами Жюли и Матильды была приклеена к ее животу, обмотанная несколькими слоями скотча. Мертвые вялые руки раскачивались, приводимые в движение лишь силой перемещения. На потолке вдоль металлической балки скользила лебедка.

Только в этот момент Габриэль заметил в сгустке тени за фарами транспортера сидящий за пультом управления силуэт. Отсветы надетой на лицо маски-респиратора выступали из темноты. Человек бросил черный кубик, тот подпрыгнул и приземлился у ног Габриэля. Маячок GPS.

– Предусмотрительность никогда не помешает, – заявил голос с русским акцентом. – Второй маячок под машиной на случай, если обнаружат первый… Ты самый хреновый говнокопатель, какого я только встречал. Мне бы следовало разнести тебе башку в твоем гостиничном номере за компанию с Вандой.

– Где моя дочь?

Габриэль с трудом выговаривал слова. Вся левая часть лица вздулась. Но больно не было. Страх – отличная анестезия.

– Эта дурища Ванда три года назад решила завязать. Заделалась правильной, но я все равно за ней приглядывал. Не доверял тем, кто вокруг нее крутился. И тебе в том числе. Понаблюдал за тобой. Навел кой-какие справки и почуял, что ты вроде вышел на охоту. А когда увидел, как ты возвращаешься в Сагас, то все понял. Отец одного из них.

– Кого – одного из них? Почему ты это делаешь?

– Потому что мне платят. Это моя работа.

Человек сосредоточился на своей задаче. В респираторе с двумя фильтрами, торчащими по обе стороны лица, в длинных желтоватых перчатках и синем рабочем халате он напоминал гигантского страшного муравья. Над ними раскачивалось подвешенное тело, как немыслимый маятник.

– Каустическая сода превращает тебя в мыло, но с костями выходит облом. Фтористо-водородная кислота куда мощнее и обожает кальций, она убирает все сразу. А ее еще много осталось тут в запасе, среди пустых бочек. Для работы хватит надолго…