Он снова пустился в путь и увидел две полицейские машины, мчавшиеся на полной скорости к дороге, ведущей на маяк. Поль ждал их на месте, чтобы начать необходимые процедуры. Северные коллеги обыщут лабиринт, возьмут необходимые пробы, обследуют окрестности виллы с помощью аппаратуры в поисках одного или нескольких тел. Это займет недели, но Габриэль чувствовал, что Жюли они не найдут. Ее уже давно здесь не было.

Настоящим следом был тот, который Поль и собирался тщательно отработать: фотография с родимым пятном, сделанная, как он надеялся, камерой Андреаса Абержеля. Габриэлю стоило огромных усилий не кинуться в столицу и разобраться самому с тем, что происходит в Токийском дворце. Поль и так уже пошел на серьезный риск ради него. И обещал держать в курсе всего, что обнаружит. Если Абержель знал какие-то имена или нужную информацию, Поль сумеет их из него вытрясти.

Спустившись на пляж, Габриэль снова посмотрел на море, едва потревожив куликов, съежившихся маленькими букетиками взъерошенных перьев. Никогда он не узнает, что Жюли пережила здесь. Сколько времени она надеялась, что он придет на помощь? Но он так и не появился. Он не сумел помочь.

В печали он вернулся в Лилль, в квартал Ваземм, поднялся в свою квартиру. Русский позаботился о том, чтобы прикрыть за собой дверь и на этот раз ничего не перевернул.

Габриэль вызвал слесаря, который и пришел через час. Глянув на лицо хозяина, мастер не стал ни о чем спрашивать. Сделал свою работу, взял деньги и исчез. Он принял две таблетки обезболивающего, намазал щеку и висок мазью, которую нашел в маленькой аптечке в ванной. Боль пронзала его, стоило неловко прикоснуться к десне, но она напоминала ему, что он жив и каким-то чудом уцелел. Измученный, он лег на кровать, словно тело внезапно скинуло напряжение последних дней. И заснул тяжелым сном без сновидений.

Проснувшись около двух часов дня, он порылся в холодильнике, нашел ветчину и тертую морковь в вакуумной упаковке, без удовольствия все проглотил. Скоро придется идти в магазин, а еще позвонить домовладельцу, чтобы предупредить о смене замка, просмотреть бумаги и назначить визит к врачу по поводу проблем с памятью. Потом, конечно же, придется искать работу. Его баланс в банке не всегда будет положительным. Но как куда-то устроиться, если у тебя мешанина в мозгах? Он был жандармом, следаком. Сагас, шале на Альбионе – в этом была вся его жизнь. Прежняя жизнь…

Он осмотрелся вокруг: жалкие комнатушки, полная бесцветность, ничего, украшающего дом. Классическая обстановка для холостяка без прошлого и будущего, даже без планов. Он заранее впадал в тоску при мысли о грядущих неделях: что с ним станет? Пока он мотался по дорогам и его пытались убить, по крайней мере, ему не оставалось времени пережевывать мрачные мысли. Что может быть хуже, чем сидеть в одиночку за столом напротив пустой стены? Чем мрачное постукивание вилки о тарелку? Вот почему он никогда не прекращал поиски дочери. Эти поиски были теплящимся огоньком, поддерживающим в нем жизнь. Без своей химерической цели он давно закончил бы в том же состоянии, что и мать Матильды.