На краю одного из шкафов был закреплен большой металлический зажим с грубым краем, который можно было попытаться использовать. Работая в устойчивом ритме, Анна энергично вдавливала свои путы в металл до тех пор, пока не начала задыхаться. Затем отвела руки в сторону и посмотрела на свои успехи. Веревка была целехонькая.

Двигаясь вдоль поверхностей гаража, Шварцман продолжила поиски. Ничего острого. Ни садовых ножниц, ни обычных, ни даже обыкновенного лезвия.

Потом она вспомнила. Разбитая лампа Авы.

Слава богу. Взяв фонарик, Анна прошлась по гаражу, лучом выискивая на полу осколки. С третьей попытки отыскала место, где разбилась лампа. На бетонном полу в нескольких дюймах от лужи высыхающей краски лежала внутренняя начинка, от которой тянулся длинный золотистый шнур. Всего в футе от них — веник и совок.

Но осколков разбитой фарфоровой лампы не было.

Ей ничего не оставалось, кроме как позвать на помощь.

32

32

Чарльстон, Южная Каролина

Увидев Анну Шварцман, Харпер сдержала крик, застрявший у нее в горле. Скрестив ноги, та сидела на спальном мешке в центре гаража. Ее руки были связаны за спиной, голова опущена, как и сильные, гордые плечи. Темные волосы падали на лицо. Она могла бы просидеть так несколько дней или недель, а не пару часов. Не подними она глаза, Харпер вообще не узнала бы ее.

Патрульный направил фонарик прямо на нее.

— Господи! — крикнула Харпер офицеру. — Не светите ей в глаза.

Луч света переместился к дальней стене. Неужели ее изнасиловали? Харпер бросилась к Анне и упала на колени.

— Это я, Харпер Лейтон, — сказала она. — Мы уже встречались. Помните?

Анна приподняла подбородок, и Харпер увидела на ее шее следы, напоминающие швы рубашки или пиджака.

— Со мной полиция. Вы в безопасности.

Она увидела веревки — на запястьях Анны и вокруг ее талии. Из-под веревок выглядывали красные корки засохшей крови.

— Это был он? Спенсер Макдональд?