— О, да. Гитлер жаждет от них избавиться, а Лонг жаждет пристроить их к делу. Но, Сэм, об этом больше ни слова, ясно?

— Ясно, — согласился Сэм. — Всё — значит, всё.

— Ага. Завтра Гитлер и Лонг разъедутся по домам, а на следующей неделе Лонг отправится в Берлин, закрепить сделку. Вот и всё. И снова история пишется в нашем маленьком Портсмуте.

Сэм подумал о Тони. Его душа, должно быть, в ярости. Не только из-за того, что его смерть была напрасной, но и потому, что Лакутюр оказался прав: гибель Тони привела саммит к ещё большему успеху.

— Ага, — сказал он Хэнсону. — В нашем маленьком Портсмуте.

Глава пятьдесят девятая

Глава пятьдесят девятая

Отличительным признаком того, что Сэм жутко вымотался, стало то, что, едва он прилёг на диван Хэнсона, как тут же уснул. Проснувшись, он спустился в подвал, взял на завтрак миску овсянки с кусочками бекона, которую ему приготовили всё те же женщины из вспомогательного отряда Американского Легиона. Ел он за длинным столом, полным болтливых копов и федералов, голоса которых он полностью заглушил в своей голове. Сэму хотелось прожить этот день, делать свою работу, и позволить всему этому цирку с саммитом закончиться. По кругу передавали газеты с громкими кричащими заголовками, возвещающими об успехе саммита, а где-то под ними таились краткие статьи о Тони. Если бы кто-нибудь решился сказать хоть слово о его брате, Сэм, без раздумий дал бы ему в морду, но все молчали. Похоже, все прекрасно понимали, что его нужно оставить в покое.

Если повезёт, через пару дней, при помощи Хэнсона или Грёбке его семью освободят. Если нет, что бы там ни плёл Грёбке, он отправится в лагерь «Карпентер» и потребует от коменданта освободить его семью. Он их вытащит, чего бы это ни стоило.

Вернувшись за стол, он отшвырнул в сторону сообщение от миссис Уолтон связаться с судмедэкспертом. Он зарылся в кипу рапортов об ограблениях в поисках общих черт, каких-то новых зацепок, но его позвал женский голос:

— Инспектор? Инспектор Миллер?

Он повернулся в кресле.

— Да? — сказал он. — Чем могу помочь?

— Дежурный сержант. Он сказал мне повидаться с вами.

Сэм поднялся и подтащил свободный стул, стараясь скрыть неудовольствие. Его раздражало всё, что было связано с беженцами.

— Прошу, присаживайтесь.

— Спасибо, — сказала женщина. У неё были светлые стриженые под каре волосы, а голубое хлопчатое платье было во многих местах залатано. Она села и сжала в ладонях изношенную чёрную сумочку. Говор у неё был британский.

— Итак, — произнёс Сэм, беря перьевую ручку и блокнот. — Чем могу помочь?