Главк опустился на колени, и Акенон посмотрел на него с презрением.

— Я не могу этого сделать, — ответила Ариадна. — Мы принимаем только посвященных, а сейчас у нас даже в конюшнях нет места. Кроме того, в общину не могут входить вооруженные охранники. Оружие здесь запрещено, за исключением того, что у гоплитов, временно назначенных ради нашей безопасности.

Главк резко отпрянул, в глазах его вспыхнула молния гнева.

— Тогда вы будете ответственны за мою смерть.

Акенон удивился:

— Кто нападет на тебя внутри общины?

— Мои собственные сограждане. Они подозревают меня в том, что произошло в нашем городе. — Он снова испуганно огляделся. — Когда началось восстание, группа мятежников продвинулась слишком далеко вперед, оторвавшись от основной массы своих подельников. Они пытались взять какой-то особняк самостоятельно, но он был хорошо защищен, и в итоге все погибли. Хозяин особняка приказал обыскать трупы повстанцев, валявшиеся у него во дворе. И у Главаря обнаружилось несколько золотых монет с моим именем.

— Это было золото, которое ты отдал за состязание? — спросила Ариадна.

— В том-то и дело. Похоже, восстание финансировалось из моего золота, и это указывает на человека в маске, который недавно его получил. Но сограждане думают, что восстание организовал я. Как они могут быть столь глупы, — яростно воскликнул он, — подозревая меня в такой невиданной подлости?!

Ариадна и Акенон молча переглянулись, размышляя о причастности незнакомца в маске к восстанию. Все это постепенно обретало смысл. Так или иначе, речь шла о свержении пифагорейского правительства…

— Это еще не все, — с горечью добавил Главк. — Некоторые беженцы видели, как Борей вошел в Сибарис, при этом далеко не все знают, что он больше не мой раб. Он шел с каким-то человеком в капюшоне; думаю, это был тот самый человек в маске, и с собой они вели несколько мулов. Наверняка собирались нагрузить их золотом, которое мне пришлось оставить во дворце. — Внезапно он схватил Акенона за ворот туники. — Вы должны помочь мне, или меня убьют!

Акенон крепко схватил его за запястья и оторвал от себя.

— Мы не можем тебе помочь, — возразила Ариадна, — позволив вооруженным людям войти в общину. Но можем попросить, чтобы тебя поселили в гимнасии вместе с твоими людьми.

Главк посмотрел на нее с сомнением.

— Пусть будет по-твоему, — ответил он наконец. — По крайней мере, там я буду под защитой четырех мечей. Надеюсь, этого будет достаточно, пока я не найду способ исправить положение.

Он повернулся и посмотрел в сторону гимнасия. Ему не нравилось ходить по открытой местности, но дорога займет всего несколько минут. В этот момент он увидел Пифагора, который как раз входил в общину. Главку уже приходило в голову с ним поговорить, но при виде философа он застыл в неподвижности. Прошло меньше года с тех пор, как он видел его в последний раз. За это время Пифагор, казалось, постарел на пятнадцать лет. Он оставался все таким же высоким и сильным, но исхудал и ссутулился. Шагал, глядя себе под ноги и не разговаривая с сопровождавшими его учениками.