Он стягивает с моего плеча сумку и крепко прижимает к себе. У меня дрожит подбородок, а сердце гулко бьется в груди.

– Я… я лишь… я люблю тебя, – шепчу я, уткнувшись ему в шею, и Шон отстраняется, внимая отражающимся у меня на лице эмоциям.

– Знаю, и это меня убивает, – шепчет он, водя большими пальцами по моим щекам. – Даже не сомневайся. Я потрачу все силы, чтобы ты знала, как это офигенно для меня важно. – Он с легкостью меня поднимает и несет обратно на кухню, а там усаживает на столешницу. – Но вначале я съем свой арбуз.

Я улыбаюсь. Совсем не это я ожидала услышать, но это же Шон, так что все идеально. Он прижимает меня к себе, и я хлюпаю носом ему в плечо, пачкая футболку. Уткнувшись лицом в грудь, вдыхаю его аромат и не могу полностью подавить рыдания.

– Не плачь, детка. Пожалуйста, перестань. – Шон опускает голову. – Это меня ранит.

– Извини, – произношу я гнусаво и смотрю на него. – Просто… от тебя пахнет деревом.

Он улыбается широченной улыбкой и хмыкает:

– Что?

– Не помню, чтобы говорила тебе об этом. Ты пахнешь деревом, кедром и солнцем, и я обожаю твой аромат и не смогла бы жить без этого запаха. И я воспринимаю тебя все… всерьез.

Он смотрит на меня, его глаза полны такой нежности, что у меня снова сбивается дыхание и я понимаю, как только что отвратительно рыдала.

– Это всего лишь ссора.

– Ты меня выгнал, – произношу я. Дыхание у меня такое прерывистое, что голова и грудь невольно содрогаются. Я сгораю от стыда, что так себя вела. – И это больно. Но я заслужила.

– Возможно, но я все равно в долгу не останусь, – уверяет он и берет кусок арбуза. Откусывает и предлагает мне, но я, шмыгнув носом, отворачиваю голову.

– Нет, спасибо.

Шон откусывает снова и предлагает опять, а я качаю головой, отказываясь. Но третий кусок мы доедаем вместе, и я начинаю приходить в себя после самого мучительного эмоционального потрясения в своей жизни.

– Я истерила как девчонка, – признаюсь я, щеки горят от смущения.

– Да, а я набросился на тебя как мудак, так что мы квиты.

Я дотрагиваюсь до его подбородка.

– Мне так жаль, Шон.

– И мне, детка.