Он подносит арбуз к моим губам, и я кусаю истекающий соком фрукт. Шон слизывает с моего лица оставшиеся слезы вместе с соком и впивается в мои губы поцелуем.

– Извини насчет фейерверка.

– Да плевать мне на тупой фейерверк. Просто… – У меня снова сбивается дыхание, и я вижу, как его это огорчает. – Просто не забывай обо мне, пока мир спасаешь.

– Невозможно.

Я умоляюще смотрю на него.

– Мне нужно, чтобы ты верил мне. Потому что я в тебя верю, Шон. Очень. Сегодня я встретилась с отцом и подумала, что он пытается сблизиться. А я думала лишь о том, что не уважаю его настолько, чтобы попробовать. Мне все равно, какие он придумывает оправдания. Я его не уважаю. А потом подумала о тебе и поняла, что к тебе уважение есть, а я никогда не уважала мужчин. Хочу, чтобы ты это знал. – У меня вырывается судорожный вздох, и к глазам снова подступают слезы. – Мне нужно, чтобы ты знал.

Шон отбрасывает арбуз в сторону и обхватывает ладонями мое лицо. Долго смотрит в глаза, а потом касается нежнейшим поцелуем моих губ. Он немного отстраняется, чтобы коснуться своим лбом моего лба.

– Что скажешь, если теперь мы помиримся?

– Я думала, мы уже помирились.

– Мы помирились, но сейчас лучшая часть примирения. – Он захватывает мой рот в затяжном поцелуе. Наши языки устраивают танцы во рту друг у друга. Я задираю футболку на Шоне, прерывая поцелуй и задыхаясь.

– Детка, – шепчет он и смотрит на меня, прикусив губу и нежно проводя костяшками пальцев по моему подбородку. Затем Шон медленно и неторопливо наклоняется и снова прижимается своими губами к моим. Он неспешно стягивает бретельки сарафана, спуская ткань на талию и оголяя мою грудь. Соски напряжены, и Шон проводит шершавой теплой рукой по всей поверхности моей груди. Я в том же темпе расстегиваю пуговицу на джинсах Шона и спускаю молнию, освобождая готовый член. Не сводя с возбужденного органа глаз, я сжимаю его в руке, а Шон тем временем выуживает из бумажника презерватив и сминает мой рот еще одним всепоглощающим поцелуем. Он подтягивает меня к краю стола и надевает презерватив. Прижимаясь лбами и опустив глаза, мы вместе смотрим, как он медленно в меня входит.

– Шон, – хрипло молвлю я, а он выдыхает от удовольствия.

Между нами со свистом пролетают эмоции. Шон рукой укладывает меня на столешницу, и на пол падают остатки забытого арбуза. Ласки Шона щедрые, взгляд полон любви, а липкие руки обхватывают мою грудь и спускаются по всей длине платья. За него стоило отдать каждый потраченный цент.

Шон не оставляет нетронутым ни один миллиметр моего тела.