Начальнику ничего не оставалось, кроме как показать запись Иксу. Он вошел в подвал, держа кассету так, словно она могла каким-то образом ранить его, – что, в общем-то, вполне соответствовало действительности. Уилсон и понятия не имел, как отреагирует Икс, и по этой причине остановился в самом низу лестницы.

– Гм, можно?

Приглушенный разговор стих, и из одной из камер появился Икс.

– Да? Говорите.

– Э-э…

– Я сказал говорите!

– Это насчет Бёрда… – Уилсон приподнял руку с кассетой. – Это прибыло с инструкциями показать это вам.

Икс взял кассету, внимательно изучил.

– Инструкциями от кого?

– Эта кассета, э-э… говорит сама за себя.

– Вы уже смотрели ее?

– К сожалению, да.

Пока он говорил, появились четверо охранников – с телевизором, видеоплеером и удлинителем. Пока они работали, Икс вызвал из камеры своих адвокатов. Настоящих адвокатов, как знал начальник, из какой-то очень солидной нью-йоркской фирмы. Разговор шел о наследственном имуществе Икса, его последней воле.

– Начните с того, что мы уже обсудили, – распорядился Икс. – Но будьте под рукой. У нас еще много незакрытых вопросов.

Адвокаты двинулись к лестнице, нагруженные портфелями, полными бог знает чего. Когда аппарат включили в розетку, начальник отпустил и охранников. Икс посмотрел им вслед, после чего повернулся и нацелился на Уилсона взглядом столь бездонным и черным, что вместо обычного биения сердца тот ощутил лишь какой-то влажный трепет.

– Ставьте запись.

Кассета затарахтела о плеер, когда начальник дважды попытался вставить ее трясущейся от страха рукой.

– Простите… Простите…

Наконец аппарат заглотил кассету, и Уилсон сделал попытку уйти, страстно желая оказаться в каком-нибудь другом месте.