– Опишите его.

Водитель описал. Идеальное совпадение.

– Езжайте тогда. – Рис вытащил стодолларовую купюру и посмотрел, как та исчезает.

Когда «Бьюик» вновь вырулил на дорогу, Рис еще раз глянул на часы, добавляя минуты. Он знал охранников, все тюремные входы и выходы. Подсчитать, сколько это займет времени, было несложно.

* * *

Посылка лежала нетронутой на столе начальника тюрьмы – плоская коробочка, завернутая в коричневую бумагу и заклеенная скотчем. Пристроившись на краешке своего кресла и опасливо поглядывая на нее, Уилсон решил, что чувствовал бы себя куда спокойней, если б Рипли, передавая ему эту посылку, сообщил, что там внутри нитроглицерин, или отрезанные пальцы, или вообще что угодно, не имеющее никакого отношения к Иксу.

– Скажи мне еще раз, что он сказал.

– Он сказал: «Это для Икса, и ему точно захочется это увидеть. Передайте начальнику Уилсону, что в его же интересах проследить, чтобы так и произошло».

– Он назвал меня по фамилии?

– Да, сэр. – Рипли коротко кивнул, но вид у него был тоже зеленоватый.

– Ты когда-нибудь видел этого типа?

– Нет, сэр. Он сказал, что он простой курьер и не знает имени того, кто его нанял. Хотя, судя по его описанию, этот человек очень похож на Риса.

Начальник мог запросто в это поверить. Один лишь Рис выглядел как Рис.

– Хотите, чтобы я ушел? – спросил Рипли. – В смысле, вдруг там что-то секретное?

У него не было семьи, но имелась живущая с ним подруга и три из изначально четырех собак. Убийство первой собаки рано научило его предпочитать пряник кнуту, и он вот уже несколько лет числился в платежной ведомости Икса. Уилсон никогда не спрашивал, сколько денег имел Рипли с этих отношений, но сумма должна уже была накопиться весьма солидная. Начальник покачал головой.

– Если эта посылка касается Икса, то она касается и тебя тоже.

Делать было нечего: подвинув к себе посылку, Уилсон осторожно взрезал скотч карманным ножиком. Под упаковочной бумагой обнаружились видеокассета и заклеенный конверт. Перевернув его, он прочитал, что написано на лицевой стороне. «Проезд Тюремной Фермы, 2, начальнику Лейнсвортской тюрьмы Брюсу Уилсону, мужу Гертруды и отцу Томаса и Тревора».

– Какая странная конкретика…

– Он напоминает, насколько я уязвим.

Начальник воспользовался тем же ножиком, чтобы вскрыть конверт, вытряхнув из него небольшую карточку с телефонным номером и единственный листок бумаги, аккуратно сложенный пополам. Прочитал, что там написано, а потом передал листок Рипли, который тоже пробежал глазами по строчкам, шевеля губами.