— Я виноват не только в этом, девочка. — Старик допил остатки вина и сунул бутылку в пустую нишу для компаса. — Мне следовало отговорить его от опасной затеи, когда он пришел ко мне на лодку в середине февраля. Но он не стал меня слушать. Ему казалось, что судьба посылает ему возможность, которой грех не воспользоваться.
— Он рассказал вам, что собирается сделать?
Пеникелла грустно посмотрел на меня, встал, сделал знак пересесть на канаты и принялся рыться в рундуке. Сначала он вытащил оттуда соломенную шляпу, потом пустую бутылку, еще одну, а потом, запустив руку поглубже, достал сверток в промасленной бумаге и протянул его мне:
— Думаю, это должно быть у тебя. Беретта 92S, старенький, но за ним хорошо приглядывали. В то утро сторож принес его мне, он нашел его возле тела твоего брата, там же лежал и бумажник, который он взять не решился. Бумажник забрал комиссар, но это пустяки, а найди он там пистолет, на твоего брата повесили бы убийство Аверичи.
— Витантонио взял пистолет? — Я не стала брать сверток в руки. — Просто взял и унес улику с места преступления? Но это же подсудное дело.
— Есть вещи поважнее. Житель Траяно грабит и убивает хозяина поместья? Это плохо для деревни. И плохо для вашей семьи. Витантонио — старый человек и понимает это.
— Но Бри не убивал. Пистолет ему подбросили. Вы же это знаете. Насчет бумажника я не уверена, и это приводит меня в отчаяние.
— Негоже так думать о родном брате. — Он хмуро поглядел на меня и положил сверток на палубу. — В конце февраля Бри приходил ко мне на катер, очень расстроенный. Сказал, что, наткнувшись на тело, лежавшее в беседке, не сразу понял, что человек мертв, он хотел ему помочь, но перемазался в крови и понял, что обнимает покойника. Потом он увидел бумажник, отброшенный в траву, и не смог удержаться. Он решил, что отнесет его в полицию. Но не успел, как видишь.
— Бумажник лежал на траве? — Я вскочила на ноги, мне хотелось расцеловать старика, но он жестом усадил меня обратно:
— Бри был уверен, что видел там женщину сразу после выстрела. Она вышла из кустов, но, увидев его, испарилась, будто клочок тумана. А потом в деревне заговорили, что вдова арестована и ее любовник тоже.
Я закрыла глаза и подставила лицо закатному солнцу, слушая, как вода плещется о железные борта лодки. Мне было так хорошо, что даже говорить стало трудно. Два с лишним месяца я жила с мыслью, что Бри хладнокровно обыскал мертвеца. Я позволила комиссару унизить меня. Как он там сказал: ваш брат не жертва, он вор, а на вашей семье