В ночь убийства брата — первого марта — Садовника не было в «Бриатико». Он ездил в детский санаторий на гостиничной машине, вместе с библиотекаршей, значит, у нас есть свидетель и алиби. Дальше начинается странное: описав в подробностях свою неудачную попытку утопить капитана, он ничего не сказал про удачную. То есть ни словом не упомянул. Сцена в хамаме выглядит как разговор двух людей, едва знающих друг друга по имени. Что ж, небольшая неувязка не означает, что гипотезой можно пренебречь, сказал бы наш преподаватель криминалистики.

И еще одна странность: зачем он вообще столкнул капитана в воду? Ведь марка могла оказаться у жертвы с собой, как когда-то у хозяина гостиницы. И вместе с ним ушла бы на дно. Во имя чего рисковать добычей? Допустим, у него была другая причина для убийства, такая дикая, что мне и в голову не приходит. Может быть, у них было что-то в прошлом. Прошлое — самая мучительная причина для ссор, избыть ее невозможно, как невозможно избыть содеянное зло.

* * *

— Вот отсюда я его и увидел, — сказали у меня за спиной, я вздрогнула, обернулась, и полуденное солнце брызнуло мне в глаза.

Это значило, что я провела на борту не меньше двух часов, заснула прямо на рундуке, разомлев от жары и вина. Прикрыв глаза рукой, я различила хозяина лодки: он стоял на корме, разглядывая мою бутылку на свет. Похоже, цвет вина его удовлетворил, потому что он кивнул, отхлебнул из горлышка, сбросил сандалии и сел со мной рядом.

— Кого увидели? — Я подвинулась, принимая протянутую мне бутылку.

— Убийцу. Он шел от рощи к набережной, брел, волоча за собой что-то тяжелое. Мне даже в голову не пришло, что он тащит человека, а не мешок с рыбой, украденный с чьей-то палубы. В ту ночь я проснулся от холода, вылез на палубу за углем для печки, услышал шум и стал светить в темноту фонарем.

— Вы его узнали?

— Нет! Я был таким глупцом, что вернулся в каюту и лег спать. Я мог бы спросить себя: зачем вору мешок оставленной на ночь рыбы? Она ничего не стоит, наутро ее продадут вчетверо дешевле, а то и просто раздадут. Ты же знаешь, сколько народу кормится от рыбацких щедрот.

— Вам не следует себя винить, — сказала я, но он меня не слышал.

— Догадайся я выйти на берег и заглянуть в здание рынка, я мог бы обнаружить Бри в корыте с солью, еще живого. Думаю, убийца положил его туда, чтобы имитировать казнь. Ты ведь знаешь, что у сицилийцев на тело казненного бросают горсть соли. Это значит, что благородный человек не стерпел обиды!

Я молча смотрела на него, в горле у меня пересохло. Солнце уже садилось в лагуну, к восьми часам мне нужно было бежать на работу, где ждали вечерние пациенты, но я будто приросла к рундуку.