Пытаясь удержаться от уже хорошо мне знакомого чувства паники, я сорвал с верхней части конверта полиэтиленовый клапан.

А в следующее мгновение почувствовал, как желудок ухнул куда-то вниз.

На дне конверта в пластиковом пакете для сэндвичей с застежкой «зиплок», словно морковная палочка на завтрак, лежал человеческий палец.

Глава 51

Глава 51

Принадлежал он явно не Эмме, а взрослому человеку, скорее всего, мужчине.

Но какое бы облегчение я ни испытывал от этого весь остаток дня – спрятав палец на дне мусорного контейнера рядом со зданием суда, – мою душу все равно переполнял неописуемый ужас. В голове крутились тысячи сценариев того, как этот палец был отрезан от человеческого тела и попал в пластиковый контейнер на дне пакета «ФедЭкс», но все они были один страшнее другого.

Вернувшись домой, я сослался на неудачный день, головную боль, несварение желудка и нашел еще целую кучу причин, чтобы ни с кем не общаться. О том, чтобы рассказать о случившемся Элисон, не могло быть и речи. Ее и так постоянно выворачивало наизнанку, и лишний стресс был ей вовсе не нужен.

Пытаясь уснуть – или, иначе говоря, возвращаясь к своим грустным размышлениям, – я эгоистично пытался ответить на вопрос «Почему это случилось со мной?». В этой жизни я все делал правильно. По крайней мере, я пытался. Упорно работал. Соблюдал правила дорожного движения. Никогда не изменял жене. Старался быть хорошим отцом. Чем я тогда заслужил отрезанные пальцы в конверте?

Когда наступило утро, я был так рад, что ночь наконец закончилась, что вскочил с постели и приготовил Сэму завтрак, чтобы Элисон могла еще немного поспать.

После того как я навел порядок на кухне, Сэм предложил пойти погулять в лесу. Эта идея показалась мне замечательной. С того самого понедельника, когда Сэм закатил истерику, я все больше замечал, как он тоскует по Эмме, даже если он старался этого не показывать. Чем больше мы будем его чем-то занимать, тем лучше он будет себя чувствовать.

Когда мы вышли из дома, снаружи нас ждало прохладное и ясное утро. Траву покрывала серебристая роса. Осень в нашей части Вирджинии наступает медленно и поздно. Похоже было, что и в этом году нам ее не миновать.

Я позволил Сэму выбирать дорогу, если, конечно, это можно было назвать дорогой, и теперь шел позади него на некотором расстоянии, чтобы ветки, через которые он продирался, не хлестали меня в лицо.

Монолог Сэма то и дело прерывался восторженными восклицаниями, и мне нравилось, что он делится со мной своими открытиями. Эдакий очаровательный экзистенциальный кризис, при котором все, что он видел, становилось реальным только после того, как это увижу я. Как следствие, я слышал непрекращающийся поток восклицаний: «Пап, посмотри, какой паук!.. Пап, погляди, три дерева растут из одного корня!.. Пап, смотри, следы оленя!»