— Это звучит удивительно благородно, как все, что ты делаешь и говоришь, мой старый дружище. Надеюсь, Бог воздаст тебе за это.

— Кстати, когда ты последний раз был в церкви, Сэмюэль?

— Дай подумать. Мой сын женился в Париже, я же тогда сломал ногу и не мог присутствовать, как и моя дочь, сбежавшая с тем очаровательным умником, который зарабатывал денег больше, чем того заслуживал, сочиняя фильмы, которые я не понимаю. Значит, это был сорок пятый год, ну да, только-только вернулся с войны. Собор Святого Джона, конечно. Она заставила меня пойти туда, тогда как я в то время хотел одного: раздеть ее.

— Нет, это возмутительно! Я не верю ни одному твоему слову.

— Ты меня обижаешь.

— Он может быть опасен, — неожиданно сменил тему разговора Мендель и переключился на Эвана Кендрика. Уинтерс уже знал, что его старый друг может говорить об одном, а думать совершенно о другом.

— Каким образом? Все, что мы о нем узнали — а я сомневаюсь, что что-то еще осталось неизвестным — как будто отрицает наличие в нем стремления к власти. Тогда где же опасность?

— Он чересчур уж независим.

— Все это к лучшему. Он вполне может стать хорошим президентом. Никаких связей с болтунами, соглашателями и подхалимами. Понятно, что такой человек всегда будет яростно отстаивать свою точку зрения.

— А вот для меня еще далеко не все понятно, — вздохнул Мендель.

— Что ты имеешь в виду, Джекоб?

— Предположим, он о нас узнает. Предположим, ему станет известно, что у него кодовая кличка Икар и он является продуктом Инвер Брасса.

— Это невозможно.

— Это не ответ. Перепрыгни через невозможность. Предположи, что случилось невероятное, и он узнал. Так какова, по твоему мнению, будет его реакция? Помни, ведь он ужасно независим.

Сэмюэль Уинтерс поднес руку к подбородку и задумчиво посмотрел в окно, выходящее на улицу. Затем его взгляд переместился на портрет жены.

— Понимаю, — задумчиво промолвил он; неясные образы из прошлого проносились перед ним. — Он будет считать, что им манипулировали коррумпированные элементы. Он будет в гневе.

— И в таком гневе, — настойчиво продолжал Мендель, — как ты думаешь, что он сделает? В такой ситуации, я думаю, на разоблачение нас он все-таки не пойдет. Это было бы похоже на слухи о трехсторонней комиссии, поддерживающей Джимми Картера, потому что Генри Льюис поместил на обложке «Тайм» портрет малоизвестного губернатора Джорджии. В этих слухах было больше правды, чем лжи, но никого это не волновало… Так что сделает Кендрик?

Уинтерс взглянул на своего старого друга, глаза его расширились.