— Бог мой, — тихо сказал он. — Это вызовет в нем чувство отвращения, и он сбежит.

— Ситуация знакомая, Сэмюэль?

— Прошло так много лет… все было по-другому.

— Да не так уж и по-другому. Гораздо лучше, чем сейчас, но не по-другому.

— Я не был у власти.

— Это зависело только от тебя. Блестящий, необыкновенно богатый преподаватель из Колумбийского университета, совета которого спрашивали сменяющие друг друга президенты и чье появление в комитетах Палаты Представителей и Сената изменяло национальную политику… Тебя сватали на губернаторство в Нью-Йорке, буквально вытащили в Олбани, как вдруг за несколько недель до съезда ты узнаешь, что неизвестная политическая организация запланировала твое выдвижение и неизбежные выборы.

— Это был абсолютный шок. Я никогда не слышал ни о ней, ни о них.

— Тем не менее, ты сделал выводы — правильные или нет, не знаю, — что эта молчаливая машина ожидает от тебя выполнения всех распоряжений, и ты исчез, разрушив всю комбинацию.

— Я был взбешен. Это было против всех принципов открытой политической борьбы, за которые я всегда выступал…

— Стремясь к полной независимости, — добавил биржевой маклер. — А что последовало за этим? Вакуум власти, политический хаос, партия находилась в смятении. Продвинулись и взяли власть оппортунисты, на территории от нижнего до верхнего течения Гудзона установились драконовские законы и правила коррумпированная администрация.

— Ты за все это винишь меня, Джекоб?

— Все взаимосвязано, Сэмюэль. Цезарь трижды отказывался от короны, и что из этого получилось?

— Ты хочешь сказать, что Кендрик может отказаться принять предлагаемый ему пост?

— Ты же сделал это. Ты в ярости удалился.

— Потому что неизвестные мне люди вкладывали огромные суммы денег, чтобы продвинуть меня на пост. Почему? Если они действительно были заинтересованы в лучшем правительстве, а не имели каких-то личных интересов, почему они открыто не предложили свои услуги?

— Почему этого не делаем мы сами, Сэмюэль?

Уинтерс жестко посмотрел на Менделя, глаза его были печальны.

— Потому что мы выступаем в роли бога, Джекоб. Мы должны, потому что мы знаем то, чего не знают другие. Мы знаем, что произойдет, если мы не будем продолжать наше дело. Люди великой республики неожиданно получат не президента, а короля, императора всех штатов. Они не понимают, кто находится за спиной короля. Этих шакалов на заднем плане можно разогнать к чертовой матери, только заменив его. Другого пути нет.

— Я понимаю. И поэтому я так осторожен.

— Да, мы должны быть чрезвычайно осторожны и сделать все возможное, чтобы некий Эван Кендрик никогда о нас не узнал. Задача предельно ясна.