И все понимали, что за этой дедушкиной шуткой стоит выстраданная правда.

А дом почти полностью лежал на бабушке – уборка, готовка, дети и старики. Она поднималась первой, зато когда дедушка возвращался после тяжелого рабочего дня, он мог сесть за накрытый стол, а потом вытянуться на кухонном диване, пока бабушка мыла посуду, чистила рыбу на следующий день и доила корову. Между делом она могла сбегать в лес за черникой с кофейной чашкой или провязать ряд-другой на спицах.

– Она и нас приучала к труду, – продолжил Свен-Эрик вслух. – Но особенно не нагружала, не так чтобы вечером ползти к кровати на карачках. И мать тоже была такая…

– Что с тобой? – Айри рассмеялась. – О чем задумался?

– Не обращай внимания. – Свен-Эрик махнул рукой. – Похоже, я вошел в возраст, когда начинаешь мыслить вслух, сам того не замечая.

Тем не менее за работой пересказал Айри свои размышления. И она тоже вспомнила своих родителей. Свен-Эрик благодарил свою счастливую звезду за то, что Айри выросла примерно в такой же обстановке, что и он. Они понимали друг друга с полуслова.

– Как продвигается расследование? – спросила она.

– Похоже, не осталось ни одного камня, под который можно было бы заглянуть, – ответил Свен-Эрик. Он оперся на лопату и сдвинул шапку на лоб. – И этот пистолет, который кто-то позаимствовал в Пиилиярви, а потом вернул, тоже ничего нам не даст. Что же касается Брусничного Короля… честно говоря, я не особенно рассчитываю на аудиенцию после того, что видели там Ребекка с Меллой. Бёрье разговаривал с его сыном, Таггеном Меки, но в шестьдесят втором году тот был еще мальчишкой. А Ларре Гран, который что-то болтал о русской мафии и фальшивых долларах… не думаю, что это может нас куда-нибудь вывести.

– Но полиция уже расследовала пропажу отца Бёрье Стрёма, – сказала Айри. – Неужели нельзя получить доступ к этим материалам?

– Все давно списано. – Свен-Эрик вздохнул. – Они ведь расследовали не убийство. Десять лет спустя он был объявлен мертвым. В тот год Бёрье стал олимпийским чемпионом.

– А полицейский, который расследовал тогда пропажу Раймо Коскелы? Как его… Фьедер, кажется? Так называл его Ларри Гран?

– Фьедер. – Свен-Эрик кивнул. – Но «Стольнаке» ничуть не хуже, по-моему. Хочешь променять одного старичка на другого?

Айри подошла к нему и обняла за талию.

– А ты хочешь увидеть меня в фате и белом платье?

«И это тоже», – подумал Свен-Эрик.

Даже странно, что она постоянно его трогала, и не только в спальне. С Юрдис у них никогда не было такой близости. Айри могла сесть к нему на колени даже в туалете. Первое время это его пугало. Все телесное она воспринимала как естественное и в этом отношении мало чем отличалась от своих котов, их котов. Они тоже могли запрыгнуть Свену-Эрику на колени, когда он сидел на унитазе. Или лечь на газету, когда пытался читать. Последнего Айри не делала, но это было вполне в ее духе. Иногда она вдруг останавливалась посреди работы и просила ее обнять.