Когда в здание вошел последний из шести уборщиков, я вышла из-за угла, за которым стояла, и подождала, когда стеклянная дверь небоскреба захлопнется. Тогда я, стараясь произвести побольше шума, пнула ее ногой – это было больно. Я привыкла пинаться носками мотоциклетных ботинок, а не босоножек на высоких каблуках. На шум обернулся последний из шестерки уборщиков. Я еще раз нетерпеливо толкнула дверь так, будто меня раздражала даже секундная задержка. Уборщик вернулся к двери и открыл ее – низкорослый латинос в фуфайке «Сан-Франциско джайентс» и мешковатых джинсах. Я вошла в здание, едва заметно кивнув ему: спасибо.

Он хотел было что-то сказать, но передумал. На мне были черные юбка, блузка и пиджак, волосы были собраны в пучок, а руки крепко обнимали большую упаковочную картонную коробку, заполненную бумагами настолько, что ее верхние клапаны не закрывались. Я с целеустремленным видом прошла через вестибюль, пока не очутилась в самой середине группы уборщиков, ожидающих лифта: они не спускали с меня глаз. Один из них шепнул другому несколько слов по-испански. Похоже, он разрывался между желанием задать мне вопрос и нежеланием что-либо спрашивать.

– Простите, мэм, вы здесь работаете? – спросил в конце концов второй уборщик.

Я ответила коротким кивком, даже не взглянув на него, – этакий сухой, нетерпеливый жест, ясно говорящий, что мои мысли заняты куда более важными вещами. Рядом с лифтом находился указатель, где было написано, какие этажи занимает та или иная компания. Офисы фирмы «Гилберт, Фрэзьер и Манн» находились на десятом, одиннадцатом и двенадцатом этажах. Я стояла у лифта и, перестав придерживать коробку одной рукой, поставила ее на одно поднятое колено, пытаясь вытянуть из-за ее стенки шнурок с магнитной картой, чтобы поднести ее к сканеру. Должно быть, это выглядело делом нелегким.

– Черт! – воскликнула я, когда коробка, которую я придерживала одной рукой и коленом, наклонилась и начала падать. Я неуклюже попыталась поймать ее, но не смогла вовремя вновь обхватить ее обеими руками. Коробка рухнула на пол лифта, и из нее выпало несколько конвертов из оберточной бумаги, вслед за которыми высыпался ворох бумаг. – Черт побери! – еще с большим раздражением выругалась я и опустилась на колени, чтобы собрать выпавшие бумаги.

– Подержите ее, ладно? – сказала я, когда дверь лифта открылась.

Это даже не было просьбой. Уборщики держали дверь, пока я засовывала бумаги обратно в коробку. В лифте было тесно для такого количества людей. Прижав коробку к стенке, я высвободила одну руку и ухитрилась нажать на кнопку двенадцатого этажа. Квартира Сайласа Джонсона в доме, построенном в викторианском стиле и находящемся в районе Пасифик Хайтс, была слишком дорогой для младшего партнера фирмы, так что он наверняка был старшим, а значит, его кабинет должен находиться на верхнем этаже. Бригада уборщиков вышла из лифта на десятом, где должны находиться приемная и маленькая кухня. Этот этаж они будут убирать дольше всего.