Осборн шел, с трудом перебирая ногами, а сам думал, как стыдно будет смотреть в глаза Грейс. Грейс — огоньку, который задорным смехом веселил его в самые депрессивные вечера. Радости в очеловеченном виде, энергичной, готовой помочь. Она понимала с полуслова и никогда не осуждала. Грейс поддерживала и говорила то, что Осборну так необходимо. Впервые в жизни кто-то сумел понять его. Страшно разочаровать Грейс, даже не так, как самого себя. К себе Осборн уже привык относиться снисходительно. К Грейс же — как к святыне.

Осборн заметил их сразу, но сделал вид, что смотрел сквозь них. Не получилось. Они повернули головы. Сомнений не осталось: посмотрели на него. Один взрослый, даже пожилой, скрюченный, в сером твидовом пиджаке, в очках и с газетой в руках, который так ничего и не сказал, а второй молодой, может, чуть старше Осборна, в белоснежных брюках и рубашке.

«И не боится же задницу испачкать», — подумалось тогда Осборну, когда незнакомец с длинными волосами вдруг позвал его по имени.

Осборн не испугался. Может, увидели его лицо на напечатанных в студии листовках? Они с Шенноном расклеивали рекламу на стендах: их фотография, тогда еще рабочее название группы и ссылка на профиль в Soundcloud27. Имена и контакты в социальных сетях снизу тоже подписали. Мало ли.

Молодой человек, внешность которого Осборн так и не запомнил, представился Джастином. Кажется, сказал, что знает о группе и вдохновлен их музыкой. Расплывался в комплиментах и хвалил строчки из песен, написанных Осборном, цитировал их наизусть. Джастин спрашивал о будущих концертах, которых не было даже на горизонте. Осборн стоял, сжимая лямку чехла с гитарой, и не знал, что ответить. Впервые кто-то наконец-то оценил труды пота и крови! Любой творец ждет такого часа, а когда случается, — не знает, что и сказать. Стоит, жмется, будто посторонний, будто не сам сочинял лирику, не самостоятельно подбирал аккорды на гитаре и оцифровывал. Вот и Осборн не знал, что сказать, и стоял, улыбался, а сердце быстро-быстро билось.

Кажется, они о чем-то поговорили. Джастин куда-то приглашал, но Осборн совсем не помнил, куда. Он говорил, что если Осборн пойдет за ним, если вступит в какое-то сообщество, то найдет не только всемирную славу, но еще и правду. Джастин, кажется, говорил о каком-то просветленном человеке, который владел знаниями обо всем, даже о том, как стать мировой знаменитостью. Кажется, он даже оставил визитку, но Осборн, не глядя, убрал ее в карман. Разговор после длился недолго. А потом они разошлись, словно и не общались, и больше не виделись. Визитку Осборн потерял, лицо Джастина не вспомнил, но встреча запомнилась ему навсегда.