— Что бы ты решил? Кинули бы меня в СИЗО на два месяца, потом ещё на два, потом ещё… Что я, не знаю, как это делается?

— Ну, и не велика беда! И посидел бы два месяца, пока всё уляжется! А каково на фронте? Там день за неделю идёт!

Он начинал неконтролируемо злиться, но пистолет, упёртый в колено, возымел эффект: Рыкованов и так страдал болями в суставах, и перспектива, что один из них превратится в месиво, его не радовала. Успокоившись, он произнёс:

— Я тебе так скажу, Кирилл Михайлович: иногда надо о себе забыть и просто послужить Родине, нормально послужить, как честный пацан, не задавая вопросов. Родина тебя всегда отблагодарит. А сейчас уже поздно переигрывать: ты сбежал и тем самым укрепил свою вину. Так что растворись вон в той в шторе, и сделаем вид, что я тебя не видел. И Ваньку предупрежу, чтобы не болтал. Я тебе охрененное одолжение делаю.

Я сидел, не двигаясь. Взгляд Рыкованова бил мне куда-то в плечо, и я почти физически ощущал его тяжесть. Я сказал:

— Я не про себя говорить пришёл. Если ты знаешь, что нет никакой бомбы, и угрозы нет, и казахи нам не враги, чего же ты на митингах агитируешь? Зачем тебе эта война? Чезаровцы за тебя в огонь и в воду готовы, а ты им голову этой хернёй нашпиговываешь? Я Ефима видел. Ты же своих людей теряешь, зная, что никакой Орды нет, грязной бомбы нет. Так в чём тогда смысл?

— Не о том ты говоришь! Орда — это так, отрыжка истории, тут я согласен: придумали пропагандисты конструкцию, чтобы народу доходчивей объяснить. Ну и что? А мне в детстве говорили, в носу не ковыряй, пальцы отвалятся. Вот я и не ковыряю. Тут надо глобальнее смотреть: это борьба за право сохранить нашу нацию, культуру, образ жизни. Мы от бога идём, от Византии, от великого Константина, а эти аглосаксы, эти монголы — это кто вообще? Грабители, работорговцы, отребье кочевническое! Ты им недра отдать хочешь? Думаешь, они там пацифисты-филантропы? Да если мы дадим слабину, нас с говном съедят! Какая разница, есть там бомба или нет? Ну, допустим, нет, а завтра будет, и что? Народу же не объяснишь. Я наш народ знаю. Тут на опережение действовать надо.

— Американцы тоже не пацифисты, только холодной войне уже семьдесят лет, и в этом ничего нового. Я тут одну вещь понял: мало людей, в которых не было бы зла, пусть даже совсем немного. Но это неважно, потому что у человека есть способность держать это зло внутри себя. Внутри! Зло не возникает, оно просто просыпается по команде. Что вы сделали? Открыли все шлюзы, накрутили людей, и дерьмо потекло рекой!

— Всё правильно сделали: нужно было удалять эту опухоль! — взревел он. — Врач тоже по живому режет! Мы тут не локальный конфликт ведём. Это столкновение систем! Мы боремся за право создать новую цивилизацию, свою, православную! Эти западные сверчки цепляются за старый мир, а его уже не спасти!