Скорее всего, Акерман прятался где‐то здесь. До Рождества оставались считаные дни, и торговый центр был переполнен. Люди текли сплошным потоком, покупатели с пакетами и коробками едва ли не толкались. Сквозь просвет в толпе Маркус заметил Мэгги, сидящую в центре атриума, напротив ряда гигантских стеклянных лифтов.

Маркус услышал звонок и нащупал телефон в кармане джинсов. Из трубки раздался голос Директора:

– Маркус, я почти на месте. Ничего не предпринимай, пока я не появлюсь. Это ловушка!

– У нас вся жизнь ловушка, – ответил Маркус шефу и выключил телефон.

Он пробился сквозь толпу покупателей. Глаза Мэгги переполнял ужас; она тряслась всем телом под своим афганским одеялом.

– На мне бомба, – предупредила она.

– Знаю, не беспокойся. Все под контролем.

– Он сказал, что где‐то под одеялом лежит сотовый, и ты должен ему позвонить.

Маркус приподнял одеяло и изучил предмет на коленях Мэгги. Взрывное устройство представляло собой металлический ящик размером с коробку для обуви, с клавиатурой и жидкокристаллическим экраном. На ящике лежал одноразовый сотовый телефон в серебристо‐синем корпусе. Маркус поднял аппарат и нажал на кнопку вызова. Акерман ответил после первого же гудка.

– Привет, Маркус! Уверен, Мэгги уже сообщила, в какую сложную ситуацию вы попали. Подождем, пока не приедет Директор. Код для обезвреживания бомбы у него. Просто скажи, что тебе необходимо набрать на клавиатуре имя твоего настоящего отца.

– Я знаю, что никакой бомбы на самом деле нет.

На другом конце трубки несколько секунд молчали.

– Разумеется, бомба есть. Надеюсь, ты не хочешь проверить? Я убью всех в этом торговом центре и даже глазом не моргну. Я чудовище, Маркус.

– Значит, ты способен убить собственного брата?

Акерман не ответил.

– Зря ты это сделал. Понимаю, ты хотел заставить Директора поведать мне правду, но я ее и так знаю.

– Откуда?

– Аллен открылся мне, когда я навестил его в больнице. Он рассказал мне все. Да я и раньше подозревал… Когда увидел тебя в первый раз, твое лицо сразу показалось мне знакомым, только я не мог понять. Теперь сомнений нет. Ты похож на нее, на нашу мать. Те же глаза, улыбка, контур лица…

– Я испугался, когда увидел тебя впервые, – сказал Акерман. – А я пугаюсь нечасто. Говорят, у меня аномалия мозга, поэтому я не в состоянии чувствовать страх. Во всяком случае – тот страх, который испытывают нормальные люди. Но ты заставил меня вздрогнуть. Я уже потом понял, что причиной было твое сходство с нашим отцом. Тебя выдают глаза.

Маркусу точно воткнули нож в сердце. Акерман еще продолжал что‐то говорить о предопределенности и их связи, но мир вокруг словно растворился.