– Уймись уже, ради всего святого!

Я видел, что у него на языке вертится еще парочка едких ремарок и он не собирается сдерживаться, но шанса съязвить ему больше не представилось.

В тот самый момент мы услышали далекий свист парового гудка. Звучал он совсем не так, как на судне, которое нас сюда привезло. Этот был ниже – однако показался мне знакомым.

Снаружи кто-то бойко отдавал приказы, послышался лихорадочный топот.

Солсбери отдернул портьеру с такой силой, что затрещали стежки.

– Какого дьявола? – прикрикнул он на бледного стражника, который подбежал к шатру.

– Корабль, сэр, – выдохнул тот. – Готовится к швартовке.

Он показал на отмель и пирс. За ними над синими водами высилось темное судно. Палубу усеивали огни факелов.

Они горели синим пламенем, словно вторя оттенкам сумерек.

Я заморгал, не веря своим глазам. Я узнал длинную медную трубу и свежевыкрашенный в темно-зеленый корпус судна.

– Корабль капитана Джонса, – пробормотал я, но никто не обратил на это внимания.

По отмели взад и вперед носились люди, расчехляя оружие, а пароходик тем временем причаливал к узкому пирсу.

– Приведите людей! – закричал Солсбери. – Пристрелите этих проклятых шлюх! Не позволяйте им…

– Не сметь, вы, тупицы! – Голос Виктории перекрыл шум сутолоки, и все как один повернулись к ней – даже те, кто уже был на отмели. Глаза ее налились кровью, лицо походило на красный воздушный шар, что вот-вот лопнет. – Огни у них синие! Вы еще и ослепли, что ли? Синие! Они прибыли на переговоры!