Я отбрасываю ее руку.

— Я вам не верю. Мне надо было в гостиницу. Мистер Хотри заплатил вам...

— Заплатил, чтобы я довезла вас сюда и здесь оставила. Именно так. Но ежели вам не нравится... — Она лезет в карман. — Вот, сам написал.

Она извлекает из кармана листок бумаги. В него мистер Хотри завернул монетку. С надписью...

«Приют, — так там написано, — для неимущих благородных дам».

Я смотрю на эти слова и не верю своим глазам: как будто от того, что я буду смотреть на них, слова изменятся, изменится их значение или буквы сложатся во что-то иное. Потом перевожу взгляд на женщину.

— Это ошибка, — говорю я. — Он не это имел в виду. Он ошибся — или вы... Отвезите меня назад...

— Мне велено было привезти вас сюда и оставить, именно так, — упрямо повторяет она. — «Бедная девушка, повредилась в уме, надо доставить в богоугодное заведение». Ну вот вам и богоугодное заведение, разве не так?

И кивает на дом. Я не отвечаю. Припоминаю, как вел себя мистер Хотри — его слова, этот странный тон... «Надо вернуться! Надо вернуться на Холиуэлл-стрит!» И только я так подумала, как сразу же с содроганием представила, что я там увижу: лавку, мужчин, юнца за конторкой, а мистера Хотри нет, он вернулся к себе домой — в дом, который может быть где угодно, город большой... И к тому же на улице темно. Что я буду делать? Как я проведу эту ночь в Лондоне, совсем одна?

— Что же мне делать? — говорю.

— Как что — вылезать. — Женщина снова кивает на дом.

Девушка со свечой ушла с крыльца, фонарь едва светит. Окна закрыты ставнями, стекла за ними черным-черны, как будто по дому разлита темнота. Парадная дверь высокая, двустворчатая, как в «Терновнике». Я с ужасом смотрю на нее.

— Не могу! — говорю. — Не могу!

— Уж лучше здесь, чем на дороге, — ворчит женщина. — Вот и выбирайте. Мне заплатили, чтобы я вас довезла и оставила — только и всего. Вылезайте теперь, мне домой пора.

— Не могу я, — повторяю я снова. Хватаю ее за рукав. — Вы должны отвезти меня куда-нибудь еще.

— Разве? — Она смеется, но не отталкивает меня, уже хорошо. Потом взгляд ее смягчается. — Ну ладно, отвезу, но за отдельную плату.

— За плату? Но мне нечем платить!

Она опять смеется.

— Нет денег? — говорит. — А откуда такое платье?

И смотрит на мою пышную юбку.