– Кто-то украл их.
У кардинала случилось что-то вроде приступа удушья, Рун и Надия тем временем вскочили со своих мест.
– Конечно же, они их украли! – почти выкрикнула Эрин, ее сердце при этом забилось. – Ну конечно!
Все глаза устремились на нее.
– Я знаю, как открыть Книгу! – воскликнула она.
Эрин вспомнила, как выглядело лицо Батории, когда они говорили о превращении Книги и об ингредиентах, которые алхимики используют в качестве катализаторов при превращении обычного свинца в золотое слово Христа. Батория уже поняла, что означают альфа и омега.
Все по-прежнему напряженно смотрели на Эрин.
– Ну, дальше, – умоляюще произнес Джордан.
– На свинцовой оболочке, внутри которой заключена Книга, имеется ключ. С его помощью и открывается Книга. – Голос ее задрожал. – И Батория догадалась до этого.
– Да объясни ты наконец, в чем дело, – взмолился Джордан.
Склонившись над листом почтовой бумаги, Эрин обвела папскую печать, красовавшуюся на его верхней части.
На ней были изображены два ключа – золотой и серебряный ключи святого Петра, перекрещенные посередине и соединенные друг с другом петлями ярко-красной веревки. Папскую печать и рисунок на Книге объединяло какое-то необъяснимое сходство друг с другом – но вместо
Эрин начала объяснять:
– Святой Петр спрятал эту Книгу два тысячелетия назад. Он наверняка видел этот узор на обложке Евангелия, и узор этот становился все более и более понятным по прошествии столетий – проходя путь от таинственности к открытости, которому суждено будет свершиться в двадцатом столетии, когда скрещенные ключи начали появляться в виде папского геральдического символа. Но ключом к пониманию действия защитного механизма должен был стать рисунок, выгравированный на Кровавом Евангелии и придуманный святым Петром.
Она постучала кончиками пальцев по папской печати.
– Эти ключи как бы олицетворяют понтификат, то есть институт папства. То же самое олицетворяют две фигуры, выгравированные на крышке: скелет и человек. – Она откинула волосы с лица. –