Эрин попыталась тряхнуть женщину за плечо, но отклика не добилась.

– Мы должны устранить отрока от этих анафемских песков и доставить его в Рим, – заявил Бернард, как только Христиан вернулся. – Там мы его спасем.

Эрин вспомнилось недавнее предостережение Ареллы.

Ни вам, ни священникам мальчика не спасти. Это могу только я.

Эрин обернулась к Бернарду, вслух высказав то, в чем окончательно уверилась.

– Вы совершенно заблуждаетесь.

Будто услышав, как ее послание произнесли вслух, Арелла шевельнулась. Ее рука слабо потянулась к Томми и его кровоточащему горлу. От ее прикосновения кровь перестала вытекать из раны, застыв в ней. А потом пальцы сивиллы соскользнули, и набрякшая капля скатилась по его бледной коже.

– Она может исцелить его, – настаивала Эрин.

– Он пронзен ангельским оружием, – кивнула Батори. – И для исцеления его надобен ангел.

– Как? – спросил Бернард.

Эрин вглядывалась в символ, понимая, что он играет важную роль. Эта женщина нарисовала его не просто так. Сивиллы никогда не рисовали то, что не играло роли. Эрин представила рисунок, найденный в сейфе Искариота.

– Факел! – подозвав остальных, Эрин указала на песок. – Это один из пяти символов, изображенных на рисунке, олицетворяющем пятерых сивилл.

– И что с того? – поинтересовался Бернард.

– Она пытается сообщить нам, куда отправиться, как исцелить его. Пламенеющий факел – символ Ливийской сивиллы, одной из прорицательниц, предсказавших явление Христа. Согласно мифологии этого региона, его воды якобы обладают чудесной целительной силой. Некоторые считают, что Христос пребывал там с Марией и Иосифом после бегства от Иродовой резни.

– Мне известны эти легенды, – отозвался Бернард. – Но Ливийская сивилла поселилась в Сиве – оазисе в пустынях нынешнего Египта. Это далеко за Средиземным морем. Отроку ни за что не перенести столь длительного путешествия, оставшись в живых.