Осознав, что это действительно так, Эрин не проронила ни слова в ответ.

Приняв это за согласие, Бернард продолжил гнуть свое.

– Мы должны доставить их обоих в Рим. – Он махнул Христиану. – Неси отрока. Я возьму женщину.

– Вы этого не сделаете, – Батори встала перед Христианом, заслонив собой Томми.

Кардинал в ярости воззрился на нее.

– Если отрок не может быть исцелен здесь, если он не может добраться до Сивы, что же тогда? – с напором спросил он. – Если же мы сумеем доставить его в Рим, в базилику Святого Петра, то он хотя бы сумеет прожить достаточно долго, чтобы благословить книгу и явить ее секреты.

– Значит, на самом деле вам и дела нет, будет парнишка жить или помрет? – вопросил Джордан, кладя ладонь Эрин на плечо. – Только бы доставил товар…

Ответом ему послужило выражение гнева на лице Бернарда.

Эрин присоединилась к Элисабете.

– Жизнь этого ребенка важнее любых секретов.

Бернард предстал перед ними, взмахом руки указав на расползающуюся по небу хмарь.

– Пепел продолжает падать. Что сломано, то не поправилось. Мы видели, как врата адовы разверзлись под отроком. Катастрофа замедлилась, но пока не отвращена. Что открыто, надлежит закрыть. Чтобы остановить это, времени у нас лишь до заката.

– Почему до заката? – осведомилась Эрин.

Бернард поглядел на небо.

– Я читал повествования об этом месте. Если врата адовы разверзлись днем, их надлежит закрыть, пока не угаснет последний луч денницы, или ничто уже не закроет их снова. Это куда важнее, чем любая отдельная жизнь, в том числе и этого отрока. Если мы не перейдем к действию прямо сейчас, наверняка погибнут невинные без числа и счета.

– Но именно эти действия я и нахожу подозрительными, – возразила она.