– В этом я на стороне Эрин, – поддержил ее Джордан.

– Равно как и я, – графиня была непоколебима.

Рун неуверенно поглядел на них, разрываясь между ними и Бернардом, за спиной которого была сила дюжины сангвинистов.

– Так что же вы предлагаете, Эрин?

– Забыть о Евангелии, о пророчестве, о спасении мира. Обратить все наши силы на спасение этого мальчика, ребенка, вынесшего безмерные муки. Мы в долгу перед ним. Он был обременен бессмертием благодаря единственной попытке спасти раненого голубя. Для меня он – этот голубь. Я не позволю ему погибнуть.

Холодная ладонь Батори отыскала ее руку. Теплые пальцы Джордана – другую.

– Как утверждают, целительные воды Сивы столь сильны, что сама сивилла пользовалась ими, чтобы возродиться, чтобы поддерживать свое бессмертие. – Эрин поглядела на женщину, удивляясь, как это ангел может выглядеть столь бледным и хрупким. – Мы еще можем поспеть туда с ними до заката. Исцелить их обоих.

– Отрок наверняка умрет прежде, чем мы туда доберемся, – упирался Бернард. – Рим лишь…

– Как вы планируете лечить отрока в Риме? – перебил его Рун.

– У нас есть врачи. У нас есть священники. Но даже не будь у нас их, самое важное – благословить книгу в храме Святого Петра.

– Почему вы преисполнены уверенности, будто в Риме книга явит свои секреты? – насупился Рун, не удовлетворившись ответом.

– Потому что должна, – кардинал коснулся наперсного креста. – Или все воистину пошло прахом.

Рун перевел взгляд с Эрин на Батори.

– Бернард, вы возлагаете на возвращение в храм Святого Петра слишком много надежд.

– Но ведь именно там Кровавое Евангелие было распечатлено и возвращено миру.

– Но книга была доставлена туда по слову и Эрин, и Батории Дарабонт. Однако же теперь мы стоим здесь – снова с Эрин и другой представительницей династии Батори, и обе твердят вам, что отрока надо доставить в Сиву. Хоть нам и неведомо наверняка, кто именно из них Женщина Знания, в данном случае это роли не играет. Они обе повелевают доставить отрока в Египет.

– И не только мы, – подхватила Эрин, указывая на Ареллу. – Еще одна женщина тоже. Ангел, по вашим же словам, признавшая вас в прошлом недостойным.

Ее слова заставили Бернарда отшатнуться, но они будто лишь подлили масла в пламень его гнева.