– И тебя… обижают?

– И меня, знамо дело. Места у нас нехожие.

Девушка посмотрела на Федора. Тот сидел угрюмый, глядя в пол.

– Как ужасно, – прошептала Луиза.

Снаружи вдруг послышалось конское фырканье и скрип колес. А потом в дверь забарабанили.

– Анфиска, открывай! – раздался мужской густой голос. А потом, не дожидаясь ответа, дверь распахнули, и в избушку ввалился заросший черной клочковатой бородой мужик в овчинной шубе, из которой вываливался объемный живот, обтянутый выцветшим зеленым кафтаном.

– Не ждала? Ну чо, смотри, каких я тебе гостинцев… – но тут он заметил Федора и Луизу: – А это кто?

– Пустила погреться.

– Ну, как пустила, так и проводи.

Федя встал.

– Чего командуешь? – резко спросил он.

– Тебя не спросил!

– Нехорошо так – пока матери нет, к девчонке подкатывать!

– Матери? – бородач как будто удивился. Потом повернулся к девочке. – Это ты, что ли, опять про мамашу свою трепалась? Ну ты и лиса! Да нет у нее никакой матери. Врет она. Одна живет. Давно бы с голода померла, если бы гостей не принимала. Ты что, парень, небось поверил ей? Ах стервоза! Я ж и сам поверил в первый раз.

Девочка между тем как будто и не обращала внимания на слова мужика. Подхватив тряпкой за ручку котелка, она сняла его с крюка и поставила на чурбачок возле очага.

– Что, не так? – хмыкнул бородатый. – Уж не молчи. А то, понимаешь, не при делах как бы.

– Ну и что? – пожала плечиками Анфиса. – Что хочу, то и говорю. Не вовремя ты, не видишь?

– Вовремя, не вовремя… – проворчал мужик. – Зря, что ли, перся через лес-то? Уезжаю я завтра в Кострому. Буду не скоро.

Он повернулся к Феде.

– Слышь, голубки! Вы там сходите, коняшку моего посторожите, а? Я недолго. Будьте уж так любезны.