Нахожу скрученные доллары, извлеченные из двери, золотые слитки и кольца валяются среди разбитых плиток в ванне; сукин сын презрел этим, он искал что-то другое.
Бумаги из письменного стола исчезли. Нет собранных мамой фотографий, вырезок из газет, уцелело только то, что было со мной.
Провожу обход жилища, брожу в вещах. Входную дверь запираю на засов, она одна осталась целая. Собираю кофе с пола, просеваю его через ситечко, чтобы в нем не было стекла, и завариваю в кофеварке.
Сажусь за столом, подключаю мобилку на зарядку, уверенный, что та сейчас зазвонит. Открываю компьютер. Я должен закончить историю моей мамы, рассказ Хелены, а так же свой собственный. После первого же глотка меня тянет на рвоту. Иду в сортир и блюю, словно после плодово-выгодного, обрызгивая золото.
Промываю рот, обмываю лицо и присматриваюсь к своему отражению в зеркале.
Я похудел, и это мало еще сказано.
Понимание приходит неожиданно, с раздавливающей все и вся уверенностью.
Я уже знаю, откуда мне знакомы глаза человека, который пришел в "Фернандо", похитил у меня сына, побил и наверняка убил мать, ведь я видел их постоянно, даже о том не зная, да, мы не похожие, но глаза у нас практически идентичные, унаследованные от отца.
Они ничем не отличаются, мои глаза и глаза моего брата Юрия.
Телефон звонит скорее, чем я предполагал; скорее всего, у Юрчика очень короткий запал, совершенно как у меня.
Сейчас почти что три часа ночи, я сижу за письменным столом, рядом лежат пустые, вырванные ящики, я пью холодный кофе и курю оставшиеся от мамы сигареты, за окном ветер тормошит крону каштана.
С вибрирующей мобилкой в руке приседаю перед стеклянным баром, в нем запыленные бутылки вина и несколько уже вскрытых бутылок: кофейный и яичный ликер, ореховая настойка, коньяки и бренди, за ними скотч, еще с бандеролью.
Принимаю звонок, разыскивая стакан, который был бы целый и не разбитый.
Юрий пользуется твердым, простым английским языком, все звучит немного похоже на речевой транслятор, пропущенный через старые динамики. Я слушаю о том, чего он хочет, что я должен сделать. Перебиваю его и говорю очень просто:
- Привет, брат.
У мужика отняло речь.