Герцогиня медленно приблизилась, наклонилась так, чтобы их глаза оказались на одном уровне, а потом потянулась и провела кончиками пальцев по синяку на виске внучки. Она почти не касалась кожи, но Агата ощутила, насколько холодной была её рука.
– Мы похожи внешне, мы похожи судьбами, Агата. Наши отцы ненавидели нас.
Герцогиня положила руку на плечо внучки, провела вниз, не касаясь оголенных участков кожи.
– Я не была нужна отцу. Его любимой дочерью была Империя. Ей он отдал всего себя.
Женщина выпрямилась и сделала шаг назад. Её взгляд изменился, руки сжались в кулаки. Обида на отца до сих пор не прошла. С каждым годом, с каждым прошедшим днем она становилась только сильнее.
– Разница между мной и братом всего одиннадцать месяцев. Жалкие одиннадцать месяцев сделали одного ребенка наследником отца, а другого невидимкой. Пустышкой! Я была для него никем. Всё, чего я хотела, всё, о чем просила – немного ласки. Да, я была настойчива. Я врывалась к нему в кабинет, а он отсылал меня с няньками. Отворачивался, когда видел в детской, – голос герцогини стал злым. Она невидяще смотрела в стену.
Агата, терзаемая любопытством, готова была выдать давно заготовленные вопросы.
«Почему вы отказались от титула Наследной Принцессы?»
«Почему сбежали из дворца?»
«Почему свергли отца с трона?»
«Зачем вам я?»
И еще несколько десятков подобных.
Но она так и не сказала и слова.
Перед ней неожиданно оказалась не герцогиня Валлу, а та маленькая девочка, которую описывал как-то Император Карл. Ребенок, желающий только любви, а встретивший равнодушие.
Агата попыталась вспомнить, как вела себя, когда поняла, что собственный отец её избегает. Что она чувствовала, видя в глазах отца отвращение и страх?
Боль.
Несправедливость.
«В чем моя вина? Что я сделала?
Вот о чем она думала тогда.