– Вас понял.

Каз принял решение ограничиваться только ключевой информацией, чтобы меньше отвлекать.

– 2000 футов, 42.

– Вас понял.

Руководитель полета опросил присутствующих и возражений не услышал. Все системы работают нормально. Каз озвучил жизненно важный фрагмент информации:

– «Бульдог», говорит Хьюстон. Посадку разрешаем.

– Понял вас, посадка разрешена. – Чад чувствовал, как бешено колотится сердце.

Дж. У. за пультом медика усмехнулся. Его проняло. Сердечко скачет.

– 500 футов, 49, скорость спуска 18. – Каз говорил спокойно и разборчиво.

– Вас понял.

– 250 футов, скорость спуска 11, остается 9 % топлива, все в порядке.

– Вас понял.

Светлану завораживала доведенная тренировками до автоматизма сложность происходящего. Она любила ручное управление, замечательно придирчивое к точности работы. Ох, вот бы я сама на этом летала! Она увидела, как внизу вздымается и разлетается во всех направлениях коричневая пыль под напором выхлопной струи двигателя. И… сквозь разлетевшиеся частички сверкнуло что-то серебристое.

В голосе Чада послышался намек на торжество.

– Ровер у меня на прицеле.

– Рады слышать. 1000 футов, скорость спуска 5.

Облако пыли обволокло «Бульдог». Могло показаться, что он, подобно самолету, влетел в тучу, закрывшую Луноход и горизонт. Чад переключил внимание на происходящее в кабине, взгляд его заметался по панели приборов – все ли в порядке, равномерно ли снижение. Он метнул взор наружу, напряг зрение, приглядываясь к лунным скалам сквозь пыльную бурю.

Каз прикинул, что время для последней реплики еще есть: