3

Марафет встретил Алихана взвинченным попурри из бессмертных хитов Давида:

– Князья сидят и сговариваются против меня. Враг преследует душу мою. Я заблудился, как овца потерянная. Никто не признает меня: не стало для меня убежища… Да облекутся противники мои бесчестьем и, как одеждою, покроются стыдом своим!..

Закончив пение, пробежался по комнате, тряся волосатым животом, выпиравшим из створок слишком узкого банного халата. Остановился. Вновь принял прежнюю позу. Продолжил прозой – заявил:

– Я прошу у вас убежища! Не спрашивайте: от кого? Ото всех!

– Тогда я спрошу о другом, – спокойно сказал Алихан, присаживаясь в кресло у маленького столика. – Почему вы ищите защиты у нас, а не там, где ее положено искать? Я имею в виду полицию…

– Я ее тоже имею в виду! Они даже себя защитить не могут! Слыхали о «Фанагории»? Перестреляли там мусоров как зайцев…

– Не преувеличивайте, Милькин. Скорее это они перестреляли преступников… И все же я настаиваю на своем вопросе. Что вас привело именно к нам?

– А то вы не знаете – что? – воздел в отчаянии руки Милькин и, подойдя к дивану, плюхнулся на него всей своей тушей. Новенький диван не издал ни стона жалобы, – наверное, был рад, что хоть кому-то со дня со дня своего водворения в этот коттедж пригодился.

– Вы получаете швейцарские газеты? – спросил вдруг Марафет хриплым шепотом.

– Несколько изданий, из числа самых респектабельных. А что?

– Прикажите принести.

– За какое число?

– Разумеется, сегодняшние.

– Как скажете, – пожал плечами Алихан и, воспользовавшись личным радиотелефоном, отдал необходимые распоряжения. Затем встал, прошел к небольшому бару, встроенному в мебельную стенку, и гостеприимно поинтересовался:

– Что вам налить? Водки, виски, коньяку, шампанского?

– А покрепче у вас ничего нет?

– Спирта, что ли? – дернул бровью Алихан.

– Да бросьте из себя целку строить, Жорж! Вы же отлично поняли, о чем я…

– Вот теперь понял. Увы, господин Милькин, но этого добра мы у себя не держим.