– Что-то на вашем канале, господин Туров, я тематической рекламы не замечал, – заявил Шумилин и заговорщицки подмигнул недоумевающей американке.

– Рад узнать, что вы его смотрите, – улыбнулся Туров. – Но всему свое время. Сейчас у нас на канале режим экономии денег клиентов, поэтому в производство запущен проект рекламы в складчину.

– Как это – в складчину? – заинтересовался Алихан, подозрительно косясь на монитор с изображением головы Турова, залитой ровным белым светом, не поддающимся, по причине своей насыщенности, членораздельной дешифровке.

– Да очень просто, – сказал Туров. – Вместо нескольких тридцатисекундных роликов, снимается один полутораминутный. Сюжет зависит от наличия конкретных заказов. Поскольку они не отличаются разнообразием, зрителям приходится довольствоваться сплошь романтическими историями о девушках, страдающих прыщами и парнях, утопающих в перхоти… Единственное, что радует творческие души наших сценаристов, happy-end не гарантирован.

– How odd![89] Реклама с грустным финалом? – не поверила мисс Атвуд. – И заказчики не протестуют?

– Если у вас в пакете заказов присутствует похоронное бюро, то вряд ли оно станет протестовать против некоторой серьезности в рекламе его услуг…

– Какой ужас! – вырвалось у американки.

– Лучше скажите: какое издевательство! – внес поправку Шумилин.

– О’кей, – усмехнулся Лядов – надеюсь, вы, Мишель, с этой рекламой не прогорите… Но меня интересует другое. Как вы, то есть средства массовой информации, которые вам принадлежат, будете освещать предсказанные вами безобразия, если они все же произойдут?

– В таких случаях, Семен Аверьянович, сверху спускается команда, вернее, такая команда негласно подразумевается. Пишите, что взбредет, ругайте, кого хотите, подвергайте сомнению все что угодно, но только не копайте там, где не надлежит копать. И получается очередное более или менее кровавое подтверждение исконного российского головотяпства. Что ж поделаешь, раз мы такие? Читайте классику: умом Россию не понять!

– А если все же находятся желающие понять ее умом и принимаются копать там, где не надо?

– Тогда читайте уголовную хронику либо раздел «Происшествия». Но это – в крайнем случае, – если умник до чего-то действительно докопается, а докопавшись, не внимет доводам рассудка…

– Значит что же, опять запрет на свободу информации?

– Почему «опять»? – не сдержал ухмылки Туров. – Это и есть свобода информации. На эталонном Западе ее ничуть не больше. Почитайте для сравнения «Вашингтон пост» или «Нью-Йорк Таймс». Как они взахлеб поддерживают своего президента в Югославии. Их ведь никто не заставляет, они выражают свое свободное мнение. Милошевич – гад ползучий. Тем хуже для народа, который его избрал и не желает свергать. Конституция США запрещает правительству покушаться на жизнь главы другого государства. О’кей. Мы не будем нарушать закон. Та же конституция не запрещает нам охотиться на него в составе военного блока. Тем более если мы при этом защищаем права угнетенного национального меньшинства. Это и есть прагматизм по-американски – подводить под свои душевные порывы и личную неприязнь крохоборские соображения о пользе… Можно проиллюстрировать этот прагматизм нагляднее. Американцам не хватает силы духа признаться, что им просто нравится жевать свои резинки, что жующий человек кажется им исполненным какого-то чисто американского шарма. Вместо этого они пытаются оправдать свою душевную склонность к беспрестанному жеванию бескомпромиссной борьбой с кариесом…