– Понимаю, что госбезопасность ведет в отношении этого парня какую-то свою игру, и в этой игре им зачем-то понадобился Милькин…

– Ага, – изрек Лядов. – Любопытно… А кто еще на него насел?

– Месье Пряхин, сэр. Представитель той самой структуры, с которой мы сотрудничаем. А по совместительству – начальник службы безопасности «Амфитриты».

– Тоже из-за этого Ланселота с Невы?

– Представьте, нет. Из-за Кульчицкого. Точнее, из-за икон последнего. Дело в том, что у месье Пряхина аврал: к нему неожиданно нагрянуло очень высокое начальство и потребовало в кратчайшие сроки добыть то ли всю коллекцию нашего блистательного плейбоя, то ли часть ее…

– Вы или шутите, Жорж, или разыгрываете меня, – усомнился в услышанном миллиардер. – Зачем разведке иконы? Они что, надеются, что они чудотворные?

– Ни в коей мере, сэр! Не шучу и не разыгрываю. Все разведки мира давно уже охотятся за различными раритетами. Это надежное платежное средство на международном шпионском рынке измен и предательств. Пряхин уже пытался подобраться к Кульчицкому через подставных лиц, но потерпел неудачу. Теперь он решил задействовать профессиональных воров и взломщиков, почему и обратился к Милькину, угрожая в случае неповиновения рассказать его подельникам о его сотрудничестве с милицией…

– По-моему, это несколько подло, вы не согласны, Жорж?

– Обычная практика в этой среде, – пожал плечами Алихан.

– Слава Богу, что Тошенька порвала со всем этим. Угораздило же ее с ними связаться!

– Вынужден вас огорчить, сэр, но с этим порвать невозможно. Ваша племянница находится в глубокой консервации. Именно поэтому я и настоял свое время на том, чтобы не посвящать ее во все наши планы. Инцидент с Лернером – ее рук дело…

– Да, да, вы правы, – горестно вздохнул Семен Аверьянович, помолчал, попросил: – Но мы должны быть к ней снисходительны, Жорж!

– Мы и так снисходительны. Даже больше, чем вы думаете, сэр.

Лядов спал с лица, взглянул умоляюще на Алихана, но ничего не сказал, только глотнул воды из стоявшего перед ним высокого стакана.

– Сэр, – тихо позвал шефа подчиненный, – с Марафетом надо что-то решать.

– С кем?

– С месье Милькиным.

– В детективах эта фраза обычно означает устранение путем физической ликвидации, – поделился своими читательскими наблюдениями шеф.

Алихан не выпрямился в кресле, не нахмурился, не окаменел, не сверкнул глазами, даже не вскинул бровь. Ничего этого не понадобилось.

– Простите меня, Жорж. Как-то само вырвалось. Я знаю, вы этого не заслужили. Еще раз великодушно простите. – Лядов попытался было, перегнувшись через столик, похлопать оскорбленного по руке, но вовремя передумал: проявить к этому человеку фамильярность, значит, нанести ему еще одно оскорбление. Возможно – горшее.