– Вы напарники. Значит, вы должны быть готовы доверить друг другу свои жизни, так?

Ричи поймал пакетик и замер, давая мне возможность ответить.

– Да. У хороших партнеров так и бывает.

– Тогда вы все понимаете про нас с Пэтом. У меня в жизни было такое – я бы, наверное, покончил с собой, если бы кто-то об этом узнал, – но Пэту я все равно про это рассказывал.

Если в словах Конора и крылась ирония, то от него она ускользнула. Внезапно меня охватила какая-то смутная тревога, захотелось вскочить со стула и закружить по комнате.

– Про что именно ты ему рассказывал?

– Вы шутите? Про семейные обстоятельства.

Я покосился на Ричи – если понадобится, мы можем выяснить это из других источников, – но он не сводил глаз с Конора.

– Давай поговорим про Дженни, – предложил я. – Какой она была в то время?

Лицо Конора смягчилось.

– Дженни… Она была особенной.

– Да, мы видели фотографии. Она рано оформилась.

– Я не об этом. Она входила в комнату, и все вокруг становилось лучше. Она старалась, чтобы все было красиво, чтобы все были счастливы, – и всегда знала, как этого добиться. У нее был этот дар. Я больше ни у кого такого не видел. Например, как-то раз мы пошли на школьную дискотеку, и Мак – парень, с которым мы тусовались, – вился вокруг одной девчонки, вроде как пританцовывал вокруг нее, хотел, чтобы она с ним потанцевала. А она скорчила гримаску и что-то сказала – не знаю, что именно, но и она сама, и все ее подружки так и попадали от хохота. Мак вернулся к нам пунцовый. Униженный. Девицы показывали на него пальцами, хихикали, и было видно, что он готов сквозь землю провалиться. А Дженни повернулась к Маку, протянула ему руку и говорит: “Обожаю эту песню, но Пэт ее терпеть не может. Потанцуешь со мной? Пожалуйста?” Они идут танцевать, и вот Мак уже улыбается, Дженни смеется его шуткам, оба веселятся вовсю. Это живо заткнуло тех девчонок. Дженни была в десять раз симпатичнее любой из них.

– А Пэт не ревновал?

– Из-за того, что Дженни танцевала с Маком? – Конор чуть не рассмеялся. – Не-а. Мак был на год младше нас – толстый парень с дурацкой прической. И потом, Пэт понимал, что хотела сделать Дженни. По-моему, за это он ее еще больше любил.

Голос Конора зазвучал нежно – теперь это был голос влюбленного, голос для приглушенного света, плавной музыки и одного-единственного слушателя. Фиона и Шона Уильямс оказались правы.

– Похоже, у них были хорошие отношения.

– Прекрасные. Иначе не скажешь, – ответил Конор. – Знаете, подросткам часто кажется, что весь мир – дрянь. Так вот, Пэт и Дженни давали тебе надежду.