– И что ты сказал? – спросил я.
Конор покачал головой:
– Говорить было бессмысленно. Я это понял. Оба они… Я уже понятия не имел, кто они такие. Это были не те люди, с которыми я хотел иметь дело. Но я все равно попытался, проклятый идиот. Я говорю: “Что за херня с вами случилась?” А Пэт отвечает: “Мы
Конор снова провел рукой по губам, и я увидел, что он прикусил ладонь.
– Она плакала. Я начал что-то говорить, сам не знаю что, но Дженни заткнула уши и быстро пошла прочь. Пэт посмотрел на меня как на грязь, сказал: “Ну спасибо. Это было круто” – и побежал за ней.
– А ты что сделал? – спросил я.
– Да просто ушел. Побродил пару часов по этому сраному поселку, искал хоть какую-нибудь зацепку, которая заставит меня позвонить Пэту и сказать: “Прости, брат, я был не прав. Это райское местечко”, но там повсюду была все та же помойка. В конце концов я связался с одним своим приятелем и попросил меня оттуда забрать. Больше они мне не звонили. Я им – тоже.
– Хм-м. – Я откинулся на стуле и в задумчивости постучал ручкой по зубам. – Я, конечно, слышал, что дружбы разваливаются по всяким странным поводам, но чтобы из-за разных взглядов на недвижимость? Серьезно?
– Я ведь оказался прав, так?
– И ты этому рад?
–
– Потому что Пэт был тебе небезразличен, не говоря уже о Дженни. Тебе была дорога Дженни.
– Все четверо.
– Но особенно Дженни. Нет, погоди, я не договорил. Конор, я человек простой – спроси у моего напарника, он подтвердит: я всегда выбираю самое простое решение, и обычно оно оказывается правильным. Так что, пожалуй, ты