– Убери ружье, Мойра, – процедил Йен.

– Уходи, – сказала она, направляя на него дуло. – Они не смогут тебе помешать. Ты уже сделал все, что требовалось.

Она держала оружие уверенно и крепко, но Кэл сомневался, что она пришла за тем, чтобы пустить его в ход. Не было в ней намерения убивать, это он хорошо чувствовал.

Йен же сделал к ней шаг, прямо под дуло:

– Все это бесполезно, Мойра. Ты это знаешь. Я это знаю. Зима уже наступила. Огни уже не зажгутся. Время вышло.

– Уходи, старый дурак, – повторила она. – Уходи. Жди, когда стемнеет, как и должно.

Несколько мгновений они смотрели друг на друга, а люди вокруг притихли, ожидая, чем это кончится. Кэл не видел лица Йена, только Мойры – и поэтому уже знал, кто победит.

Йен бросил ей что-то на ирландском, но Мойра не свела с него ни взгляда, ни дула ружья. И только когда он мрачно зашагал прочь, а вместе с ним начала потерянно разбредаться толпа, она опустила ружье.

– Идите в дом, – сказала старуха, но сама не двинулась с места. – Они ничего вам не сделают. Не могут.

Кэл опередил Джемму:

– Что случится, когда стемнеет, Мойра? – спросил он, глядя как Мойра упирается ружьем в землю. Ее плечи опустились, как будто на них легла тяжесть, которая оказалась для нее неподъемной.

– Хочешь ответов? – прошипела она, поднимая на него взгляд единственного видящего глаза. – Ну так ищи их сам! Ты пришел сюда! Ты привел это в мой дом! Ты не видишь дальше собственного носа!

– Вы ведь против того, что творит Йен, – настаивал Кэл. – И вы хотите его остановить. Мы знаем, что не он построил деревню. Знаем, что этому поселению как минимум сто лет. Что он делает здесь, Мойра? Зачем привозит сюда все новых людей?

Старуха покачала головой:

– Вы думаете, вы самые головастые здесь. – Она поочередно ткнула пальцем в него и Джемму. – Думаете, вам все под силу. Со всем справитесь. Все разгадаете. Самонадеянные болваны!

Джемма потребовала:

– Ну и что же мы делаем не так, Мойра?

– Вы все смотрите в разные стороны, – отрезала та. – И поэтому не видите. Ничего не видите!