– Ну тогда я вам обещаю…
Ее голос оглушительно прогремел посреди заснеженной улицы. В нем было столько ярости и столько силы, что Джемма – Джемма! – подалась назад. Это был всего лишь небольшой шаг, но под натиском этого голоса она все-таки его сделала. И больше никто не решился сказать ни слова. Впрочем, и самой Мойре он, кажется, тоже стоил многого.
– Идите в дом, – повторила она устало. – Ешьте. Спите. Я сказала, что этот день будет трудным – и он еще не закончился.
Ситуация складывалась паршивее некуда.
Они должны были быть готовы уйти в любой момент, но зимний холод охватывал долину все сильнее, а запасов еды у них не было. То, что они нашли в машине, вот-вот закончится, а дичи в этих лесах не водилось. Кэл не мог вести группу в лес в никуда.
Глядя на темную, заметенную снегом улицу, он напряженно думал, что, возможно, единственный вариант – попытаться добраться до лагеря туристов. Но как это сделать быстро – с Норманом и слабеющим день ото дня Киараном, если за ними будет погоня?
Главной проблемой сегодняшней ночи оставалась улица. Ее нельзя было выпускать из виду, но они все были слишком измотаны, чтобы кто-то дежурил всю ночь. Кэл не чувствовал в себе сил оставаться на ногах до утра – и это было очередным плохим звоночком.
Колоколом, бившим в набат.
Слишком, слишком много проблем. И лавина уже начала свой сход.
Кэл дождался, пока все улеглись. Подождал, пока Джемма умостится на узкую койку и сразу отрубится. Почти силой упихнул Доу на кровать рядом со спальным мешком, из которого сопел Норман. Дождался, когда в комнату вернется Купер. На полу остались его собственный спальник и пустое место. Посмотрев на него, Кэл выключил свет и тихо прикрыл за собой дверь.
Столовая была освещена слабо. Свет тусклыми мазками ложился на дерево стола и пола, прятал в тени занавески и ветхие тумбы. Киаран в этом свете походил на темный силуэт горы или холма – мешок сползал с его плеч, пологим склоном падал на пол.
– Ты так отсюда и не вставал, – сказал Кэл, вытягивая себе табуретку.
Холм пошевелился, и под тусклый свет вынырнуло лицо Киарана, бледное и осунувшееся. Красивые черты смазались изнеможением, сухие губы сливались с кожей.
Кэл ожидал услышать «просто заснул» или «все в порядке» – что-то упрямое, отрицающее, неотъемлемая часть его характера. Но вместо этого Киаран просипел:
– Не смог.
– Насколько все плохо? – Кэл отбросил всякую шутливость.