– А почему вы тогда перешли в это Управление?

– Не знаю. – Кэл задумался. Если честно, он не мог вспомнить какой-то одной ясной причины. – Захотелось посмотреть континент, наверное. Увидеть что-то новое… Ну, и из-за Джеммы, возможно, – признал он. – У нас в тот год случилась чрезвычайщина: из-под контроля вышел один очень мерзкий черт, мы называем его Мо’о. Дела были так себе, и Управление отправило к нам подкрепление.

– Там была миз Роген? – догадался Киаран.

– Ну а кто же еще, – одобрительно кивнул Кэл. – Мой кузен прозвал ее вахине хоомакау – «кошмарная девица». Ну, знаешь, – он добродушно хмыкнул, – типичная Джемма. Но к концу миссии мы поладили! И через год я перебрался на Большую землю. Но на континенте другие правила: для того чтобы ловить нечисть, нужно быть агентом, иначе нельзя. Так что… вот он я. Здесь.

Здесь. Сижу с тобой, существом, которое может стать причиной моей гибели, и пытаюсь не допустить твоей. Киаран понял это без слов – и снова опустил глаза.

– Во сколько вы убили свою первую… – Он поморщился и сбился. – Вы поняли.

– Дай-ка подумать… Семь? Нет, наверное, мне еще было шесть.

– Шесть, – сказал Киаран.

– Ага. Очень неудачно спрыгнул с машины во время патруля – прямо под пасть нанау. Тварь несильно смертоносная, но имеет неприятное свойство жертву гипнотизировать: у нее для этого глаза по всему телу… Выглядит как кошмар трипофоба, конечно. Пришлось закрывать глаза и выкручиваться.

– В шесть лет, – снова повторил Киаран.

– Ну а что было делать? Ты или идешь к ней в пасть – или импровизируешь!

– Вы уникальный человек, – просто сказал тот. Это можно было бы считать откровенностью, но Кэл привык такое слышать и поэтому обратил внимание на другое: голос его звучал чуть бодрее, чем раньше.

В отличие от него, Киаран не мог быть таким прямым. Кэл чувствовал скованность даже в руках, которые он держал. Но тот наконец себя пересилил:

– Я не встречал таких… таких людей, как вы.

Кого ты вообще встречал, сидя в своей деревне, затерянной на краю мира, хотелось спросить Кэлу. Как ты можешь судить, чуть было не задал он вопрос. Любой человек, на котором сработала твоя сила, показался бы тебе уникальным.