«С чего ты взяла, что все это время был только один Теодор Купер?»
Их с самого начала было двое, с ужасом подумала Джемма, глядя в это нечеловеческое лицо.
И этот, который стоял напротив нее, никогда не был настоящим.
Когда из дома раздался крик, Кэл не удивился.
Что-то плохое должно было случиться, и это что-то, очевидно, случилось – и тугое плохое предчувствие, и без того плотно оплетавшее все внутри, стянулось еще сильнее. Он взбежал по ступеням и, оказавшись на кухне, – сначала не увидел.
В его фокусе была Джемма – ее лицо, потому что демон мог показать себя; ее руки, потому что она могла ухитриться выкрутиться даже из узлов Кэла, – а не Купер, стоящий над ней, спиной ко входу. Кэл еще не знал этого, но у него было несколько секунд в запасе – до того, как очередное «плохое» действительно случится.
– Что, что опять случилось? – спросил голос Нормана позади него.
А потом Купер обернулся – и длинные секунды, которые оставались у Кэла, закончились.
– Вы дали это ей?!
В вытянутой руке Купера, намотанный на кулак, висел медальон. Он раскачивался на цепочке, как какой-то гипнотизерский реквизит. Фокус Кэла сместился, и теперь золотой круг стал центром комнаты, а узлы «плохого предчувствия» начали наливаться холодом. Карман. Куртка. Он снял ее, когда вернулся с дровами с улицы. Положил на кровать. Следил за Джеммой. Потом вышел, чтобы принести воды – но не стал за ней возвращаться. Оставил в комнате.
Холод, который ощутил Кэл, был поднимающейся яростью.
– Это не Купер! Послушайте меня…
– Вы не давали, – констатировал Купер. Под бессвязные крики Джеммы его взгляд перешел к Доу, затем к Норману. – И вы тоже.
Но Кэл уже схватил медальон, с силой сорвав цепочку с его руки. Купер болезненно зашипел, выпутываясь, но Кэлу было плевать.
– Что… – Норман подался назад, пропуская его. – Куда ты!