Джемма поднялась с кровати, медленно опуская босые ноги на холодный пол.
Взывающий к тому, кто его не слышит, Теодор остался позади. Джемма прошла мимо него, прямо к двери. Сквозь стекло ничего не было видно: только солнечный свет из окон и размытые силуэты.
Протянув руку, она толкнула дверь.
В палате, залитой дневным светом, на слишком большой для него больничной кровати Теодор выглядел слишком маленьким. Тощий, бледный, он, казалось, тонул в белой больничной робе.
– Те… – всхлипнул рядом с Джеммой мальчишечий голос, – Тедди!
И Брайан бросился вперед.
Он налетел на кровать, словно маленький, но неудержимый шторм. Джемма, так и стоя у двери, наблюдала, как Брайан до побелевших костяшек вцепился в металлические перила койки, а на его глаза стремительно наворачивались слезы.
Теодор даже не взглянул на него. Он продолжал сидеть, как сидел: слегка сгорбившись, положив забинтованные руки на одеяло. Тонкая шея выглядывала из-под ворота, глаза были неживыми, застывшими. Этого взгляда Джемма испугалась больше всего.
– Тедди, это… это я, – голос Брайана дрожал, когда он рукавом вытер все-таки пролившиеся слезы. – Мне так жаль, Тедди… Это все…
Маленький Теодор – «Т. Купер, 9 лет, 27.09.1998», заметила Джемма на обходном бланке для анамнеза, вставленном в планшет на спинке кровати, – не прерывал поток слов и вообще будто не слышал его. Кажется, Брайан наконец это заметил: он затих, весь волнение и тревога, горе и целый ворох смешанных эмоций, и протянул руку, чтобы дотронуться до чужого острого плеча:
– Тедди…
– Все в порядке, Брайан, – тускло ответил тот.
Джемма сделала несколько шагов к кровати, обходя Брайана, чтобы подобраться к Теодору с другой стороны. Тот выглядел… Джемма не могла подобрать точного слова, глядя на его изможденное, безжизненное лицо. Неживым? Опустошенным? Искусственным, словно кто-то оставил только кукольную оболочку, которая вот-вот пойдет трещинами – и все увидят, что внутри ничего не осталось? Джемме было это знакомо. Слишком знакомо.
Брайан сглотнул, схватился за чужое плечо, поглаживая его, и, чуть ли не заикаясь, начал говорить:
– Нам сказали, что ты чудом…