– Я все перепробовал. Ничего не работает.
Но слышал все, до последнего слова.
А затем – как открывается дверь. Это Норман, безразлично определил Кэл по шагам. Но даже его появление не удержало Доу от следующих слов:
– У меня не осталось способов это остановить.
Кэл слышал звук – так Доу щелкает зажигалкой. Потом звук – так Купер ударяет кулаком по стене. Потом звук – так заговорил Норман:
– И что, – сказал он совершенно не своим голосом. – Вы собрались теперь сидеть тут, распуская сопли, пока она… Заткнись, Доу, слышать ничего не хочу. Где Киаран?
Кэл поднял голову и открыл глаза.
Доу должен был злиться, Норман должен был быть испуган, Кэл должен был знать, как все исправить, – но они все постепенно переставали быть самими собой. Не только Джемма. Может быть, они все здесь одержимы.
«Реальность – это то, что в твоей голове».
– Должен быть в спальне, – бросил Доу. – После того как Махелона чуть душу из него не вытряс.
– Нет, я проверил… – Норман сделал шаг в коридоре, пропав из поля зрения. Раздался скрип двери. И затем его голос изменился: – Его тут нет.
Его и правда там не было. Кровать оказалась пуста.
Широким шагом Кэл прошел в столовую, затем – распахнул дверь на кухню. Он не знал, сошел ли с ума Блайт настолько, чтобы снова пойти к Джемме, или считал, что она его защитит, или…
Он не знал. Потому что в кухне Блайта тоже не оказалось.
Только Джемма. С низко опущенной головой, на своем стуле, сидела с закрытыми глазами и не шевелилась.
– Потерял кого-то? – осипшим скрипом вместо голоса спросила она, не открывая глаз.
Кэл молча застыл в проходе. Все, что он теперь мог делать, – только пытаться не усугубить. А он усугубит, если откроет рот.
– Джемма… – потеснил его Норман, и Кэл отошел от двери, не спуская глаз с Джеммы. – Где Киаран?