– Да.

– Отлично.

И он пошел дальше по коридору. Барри побежала следом за ним:

– Итак?

Джордан остановился:

– Итак, единственное, почему я все же намерен донести до клиента эту кучу дерьма, то есть ваше предложение, то только потому, что обязан это сделать. – Он посмотрел на Барри, едва заметно улыбаясь. – Я кручусь здесь намного дольше вашего. Фактически я был на вашей стороне судопроизводства и играл в те же игры, в какие вы играете сейчас. А это означает, я знаю: вы совсем не так уверены в приговоре, как о том говорите. – Он чуть кивнул головой. – Я передам клиенту, но все равно мы увидимся в суде.

Когда Джордан замолчал, Крис забарабанил по столу пальцами.

– Тридцать лет, – произнес он срывающимся голосом, несмотря на все попытки держать себя в руках, и взглянул на адвоката. – Сколько вам лет?

– Тридцать восемь, – ответил Джордан, в точности зная, куда клонит Крис.

– Это типа вся ваша жизнь, – сказал Крис. – И две мои.

– И все же это около половины реального пожизненного срока. И есть еще условно-досрочное освобождение, – объяснил Джордан.

Крис встал и подошел к окну.

– Что я должен делать? – тихо спросил он.

– Не могу тебе сказать, – ответил Джордан. – Я говорил, есть три вещи, которые тебе необходимо для себя решить. Одна из них – идти ли тебе на суд.

Крис медленно повернулся:

– Если бы вам было восемнадцать – на моем месте, – что бы вы сделали?

Лицо Джордана расплылось в улыбке.

– У меня такой же крутой адвокат?

– Конечно, – рассмеялся Крис. – Милости просим.